Алексей Макеев - Там, где бьется артерия (сборник)

– Есть контакт!

Димка, узнав о спешном отъезде оперов в Москву, изъявил свое искреннее огорчение.

– Ну вот, – вздохнул он, – а я так надеялся, что вы сумеете раскрутить эту головоломку! Тем более что есть свежий случай и все возможности выйти на убийц…

Ответив ему столь же сокрушенным вздохом, опера пояснили, что они и рады бы остаться, но в Москве бесследно пропала генеральская дочка, и им дано задание бросить все дела и немедленно ее найти.

– Нет, ну, это правильно, – саркастично усмехнулся Димка. – Генеральская дочь – это, можно сказать, нечто очень важное. Хутор-то – бог с ним! Переживет как-нибудь, перетопчется…

Огорчил сверхспешный отъезд квартирантов и Раису Григорьевну. Наблюдая за тем, как Гуров и Крячко спешно пакуют свои сумки, она скорбно покачала головой:

– Значит, вы нас бросаете?

– Ничего не поделаешь – так надо! – с неожиданно хитрой усмешкой обронил Гуров. – Кстати! Вот так же говорите и на людях – что мы вас тут бросили, что мы позорные трусы, что вы на нас надеялись, а мы вас всех предали. Было бы неплохо, если уже прямо сегодня семей десять дали в районке объявления о продаже домов. А прямо сейчас, когда мы будем уезжать, вы выйдите на улицу и бросьте нам вслед: «Как вам не стыдно? Как вы так можете делать?!!»

Несколько ошарашенная услышанным, хозяйка дома на какое-то время даже потеряла дар речи. Но, моментально сориентировавшись и сразу же повеселев, она кивнула и вполголоса пообещала:

– Все будет сделано в точности, как надо! Удачи вам!

Через час, стоя в жиденькой очереди к кассе аэропорта, приятели без труда вычислили впалощекого гражданина с глазами вяленой воблы, который, стоя в некотором отдалении от них, усиленно изучал расписание авиарейсов. А еще через час Гуров и Крячко вознеслись к облакам на среднемагистральном лайнере, который помчал их к Москве. Впалощекий, место которого загадочным образом оказалось прямо позади них, всю дорогу шуршал журналами сканвордов, чутко вслушиваясь в разговоры оперов. Судя по всему, тема и тональность их диалога для него были настоящей небесной музыкой – в иные моменты он не мог сдержать довольную ухмылочку.

– Я говорил, что нечего нам соваться в это провинциальное болото, а Петро: «Езжайте, езжайте!», – недовольно бурчал тот, что ростом повыше. – Хороших криминалистов нам он не дал, а в этой дыре приличного судмедэксперта днем с огнем не найти…

– Мало того! – вторил ему крепыш в кожанке. – Эти сволочи уже и на нас самих наезжать начали. Как думаешь, грохнуть нас они рискнули бы?

– А думаешь – нет? – саркастично хохотнул первый. – Сдается мне, через день-другой мы оба могли бы оказаться на том же самом лугу с перекушенной глоткой. А я не подписывался на то, чтобы умереть смертью героя!

Когда самолет приземлился в Домодедове, приятели, «совершенно не подозревающие» о соглядатае, получили багаж и, выйдя из здания аэровокзала, взяли такси и куда-то быстро укатили. Проводив их ехидноватым взглядом, впалощекий достал телефон и подобострастной скороговоркой что-то доложил некоему властному господину, после чего направился в кассу, чтобы взять билет на обратный рейс. Он даже не подозревал, что очень скоро в Шереметьеве опера выйдут из такси и, получив уже купленные капитаном Жаворонковым билеты, снова отправятся на посадку.

Поздним вечером Роман Шадрин вернулся из очередной поездки на своей грузовой «Газели» и, загнав ее во двор, для чего-то поспешил выйти на улицу. Убедившись, что вблизи дома посторонних не наблюдается, он вернулся к машине и, приоткрыв боковую дверку, кому-то сказал вполголоса:

– Все чисто, можно выходить!

Из фургона со своими дорожными сумками тут же появились Гуров и Крячко. Следом за Романом они прошли к сеновалу, уже почти доверху заполненному душистым степным сеном. Минут через десять, уже в спецкамуфляже, напоминающем маскировочный костюм марки «Леший», только с более коротким махровым покрытием, они спустились во двор. Шадрин проводил их на зады своего огорода, и опера, о чем-то с ним коротко переговорив, скрылись в сгущающейся темноте.

Лев и Станислав, озирая округу через мощные бинокли с устройством ночного видения, шли к той части околицы хутора, откуда хорошо просматривалось направление со стороны Плетюхи и старого кладбища бывшего хутора Мельничный. Меж собой они общались через индивидуальные переговорные устройства. Выйдя за густую, обширную куртину ивняка, они разошлись в разные стороны, выбрав максимально удобные точки наблюдения.