Александр Тамоников - Поезд дружбы

– Хорошо! Так и поступим.

Швец и Волков вышли на улицу.

– Тишина-то какая, – проговорил начальник штаба ополчения.

– Воистину затишье перед бурей.

– До ее начала осталось три часа.

Сотник Лютый в это время находился в штабе бригады.

– Еще три часа, – сказал он и взглянул на майора Городича. – Что, Виктор, волнуешься?

– Тревожно как-то на душе.

Лютый усмехнулся и заявил:

– Это «колорадским жукам» в городе должно быть тревожно. Сидят по норам и ждут, когда их отравой опрыскивать начнут. Свяжись-ка с дежурным по аэродрому, узнай, все ли у них в порядке.

Комбриг окликнул связиста, сидевшего в углу:

– Дай мне аэродром.

Дежурный доложил, что обстановка там спокойная.

– Это хорошо, – проговорил Лютый. – Значит, комбаты отказались штурмовать город?

– Кроме капитана Петренко.

– С этим понятно, он же твой ставленник. Не понимаю, на что рассчитывают остальные. Ведь их ожидает трибунал.

– Они надеются, что всех не пересажают, расформируют бригаду, уволят тех, кто отказался выполнять приказ. Не расстреляют же?

– Кто знает. Возможно, и ограничатся увольнением, но мы-то, те, кто создал эту власть, предательства никому не простим. Все понесут ответственность. Не сразу, так позже. Черт, как же медленно тянется время!

Но час начала штурма Зареченска неумолимо приближался. В четыре утра в штаб бригады пришло сообщение о том, что в городе начались массовые перемещения гражданских лиц.

– И что это значит? – спросил Лютый.

– Видимо, ополченцы знали о штурме. Население уходит в бомбоубежища, в частный сектор.

Лютый усмехнулся:

– Глупцы. Рассчитывают, что это позволит им уцелеть. Нет. Зареченску уже никто и ничто не поможет.

Но Лютый был слишком самоуверен. Он явно недооценивал потенциал сил сопротивления.

В 4.30 тишину ночи разорвали сирены и набат большого колокола местного храма. Тогда же на бывшем аэродроме ДОСААФ был объявлен подъем.

В это же время диверсионно-штурмовая группа Александра Васильева, каждый боец которой имел персональную задачу, начала непосредственное сближение с западным периметром ограждения объекта. Нижние ряды проволоки ополченцы перекусывали штык-ножами и проползали под колючкой.

Сразу же за периметром группа разделилась на три части. Четыре бойца Игоря Митина, имевшие на вооружении одноразовые гранатометы «Муха» и автоматы, ползком направились к стоянке вертолетов.

Люди Виктора Санина выдвинулись в небольшую балку и залегли недалеко от грузовика, укрытого маскировочной сетью. Он доставил реактивные снаряды для «Градов». БМ-21 и самоходные установки «Гвоздика» размещались на высотках, группами по две машины. Интервалы между ними не превышали ста метров.

Санин, Максим Росинский зарядили гранатометы РПГ-7, выстрелы к которым им подавал Андрей Яшин. Бойцы ждали сигнала, имея цели перед собой.

Подгруппа, ведомая Васильевым, состояла из Владимира Рубинича, вооруженного пулеметом ПК, Руслана Ребко и Виталия Шарова, имевших бесшумные снайперские винтовки «винторез». Ополченцы заняли позицию недалеко от офицерского модуля авиагруппы. Васильев указал Ребко и Шарову на часовых, продолжавших нести службу возле самоходных гаубиц и установок залпового огня, у вертолетов, на позиции минометного взвода и у фасадов модулей.

Потом он достал из чехла рацию и, не называя позывных, коротко бросил в эфир:

– Готов!

На аэродром вышли пилоты, артиллеристы, минометчики. Они спешили к своим орудиям и вертолетам.

Над городом взлетела красная ракета. Руслан Ребко и Виталий Шаров тут же открыли огонь по часовым. Выстрелов «винторезов» не было слышно. Четверо солдат вдруг упали, но в общей суматохе на это никто не обратил внимания. Артиллеристы и минометчики готовились к бою, расчеты САУ заняли свои места.

Васильев вновь включил радиостанцию:

– Внимание. Начали!

Вторая и третья подгруппы открыли огонь одновременно. Первый залп гранатометов бойцов Игоря Митина подорвал все четыре вертолета огневой поддержки вместе с пилотами и техниками. Ополченцы тут же привели к бою второй комплект и ударили по остальной технике. Полыхнули четыре из шести вертолетов Ми-8.

Виктор Санин поднял РПГ-7 и всадил кумулятивный выстрел прямо под заднюю часть башни САУ «Гвоздика». Прогремел мощный взрыв, сдетонировал боекомплект. Максим Росинский первым же выстрелом из РПГ-7 подорвал вторую самоходную установку.

Бойцы быстро перезарядили гранатометы и перевели огонь на установки залпового огня. На этот раз им удалось подорвать одну машину, но вторая БМ-21 не открыла огонь по городу. Солдаты, ошалевшие от неожиданного нападения, оглушенные мощными разрывами, бросили позиции и оружие. Они скопом рванули к северной стороне периметра, за которой высился спасительный лес.