Александр Каменский-Мальцев - Лёшка-студент

В комнате оказалось всего два трупа. Боевики куда-то исчезли… Они вошли в большой зал, где многочисленные шкафы, маленькие комнатушки, пристроенные к стенам, больше похожие на скворечники, проверяли Белов с Васей, а Иван стоял посередине огромного зала, поставив раненую ногу на стул, и внимательно смотрел на сослуживцев, не убирая пальца со спускового крючка автомата.

Они выскочили на поверхность и благополучно пересекли открытое пространство, пропустив вперед Шилова в качестве живого, но узнаваемого щита, заскочили в склад, повернули назад, и только в одном месте их окликнули. Молоденький солдат, узнав Павленкова и Шилова, стрелять не стал. Он пытался что-то рассказать, возбужденно поблескивая синими наивными глазами, говорил, что никак не мог понять, кто с кем воюет, но его никто не слушал. Теперь Лешка бежал впереди, а за ним бежали Павленков и Каверзнев. Остальные где-то отстали, в том числе и Шилов.

— Сюда! — крикнул Павленков, распахивая неприметную калитку в огромных воротах, которую Лешка сгоряча проскочил мимо.

Они пробежали по длинному коридору, образованному рядами выкрашенных в зеленый цвет ящиков, спустились этажом ниже и остановились перед обычной деревянной дверью.

— Здесь скорее всего! — сказал Павленков, задушенно схватившись за сердце. — Здесь сидят кладовщики, раздевалка грузчиков, душ… Больше негде.

Подбежал Белов. Он успевал заглянуть во все подозрительные места, посветить фонариком, и, казалось, чувствовал опасность каким-то седьмым чувством. Белов бесцеремонно отодвинул Павленкова в сторону и поднял автомат.

— Погоди минуту… — сказал Лешка.

Он привалился к стене, зажмурился и тихо позвал, не разжимая губ:

— Костик, малыш, ты меня слышишь? Ответь!..

Костя, сидевший в тесном кресле рядом с Верой, встрепенулся и посмотрел на мать. Вера положила руку на его лоб и прижала сына к груди.

— Слышу, папа! — мысленно ответил Костя.

— Мама с тобой?

— Да, папа! А когда ты придешь?

— Скоро, сынок, скоро… Кто еще рядом с вами?

— Дядя плохой… Он на маму кричал и все звонит куда-то, звонит, а ему никто не отвечает!

— Скажи тихонько маме, что надо лечь на пол, и сам ложись, понял?

— Да…

— Я скоро, сынок, крепись!

Костя дернул Веру за рукав и, прижавшись к ее уху, зашептал:

— Папа здесь! Он рядом, он говорит, чтобы мы легли на пол и не вставали! Он скоро придет!!!

Вера недоверчиво посмотрела на сына, но она уже слишком много необычного видела в своей семье, поэтому медленно сползла на пол, потянув за собой Костю. Сразу, как по команде, в коридоре ударила очередь…

Черный, сжимавший трубку телефона, выругался, вскочил и прыгнул к выходу. Но у дверей он вдруг изменил намерение и вернулся к столу, рядом с которым стояло кресло, где только что сидели его пленники. В коридоре послышался чей-то крик, и снова ударила очередь из автомата. Черный схватил автомат, висевший на гвозде, и передернул затвор. Потом поднял Костю и Веру, усадил их обоих в кресло, а сам сел на стул за спиной Веры, приставив к ее лопаткам дуло автомата.

Дверь распахнулась, громко хлопнувшись о стену, и на пороге комнаты замер Белов.

— Они здесь! — громко крикнул он куда-то вбок, не сводя тяжелого взгляда серых глаз с черного зрачка автомата Черного.

— Если еще кто-то войдет… — дрожащим голосом выговорил Черный, — я убью их!

— Давай меня, а?! — дружелюбно сказал Белов, опуская автомат. — Я не буду стрелять. Ты мужик или истеричка?

За спиной Белова появился Ковалев. Он расширившимися от страха глазами смотрел на испуганного сына, плачущую Веру и увидел больной взгляд Черного. Глаза человека, когда-то бывшего врачом, горели нездоровым, сумасшедшим блеском. Холод прошел по телу, лицу и даже ногам Лешки. Кто-кто, а уж он-то знал, что люди, которых называют психически больными, почти не поддаются внушению…

— Тебе же я нужен!.. — дрогнувшим голосом сказал Лешка и, отодвинув в сторону крепкое тело Белова, сделал шаг вперед. — Зачем тебе они, Шенгелая, а?! Я тебе нужен, я, ты же меня ненавидишь, я — твоя беда, я — твой враг… Давай, иди ко мне! Набей мне морду, прострели мне голову, ты можешь со мной сделать все что хочешь, ты же видишь, я — в твоей власти!!!

Черный смотрел на Ковалева остановившимся взглядом. На губах бывшего врача появилась пена, и с языка его сорвалось какое-то слово, совершенно неразличимое, потому что губы оставались плотно сжатыми. Черный захрипел, левой рукой оттолкнул в сторону Веру так, что она упала вместе с креслом, и шагнул вперед. Зацепившись за ножку кресла, Черный на секунду притормозил стремительное движение и начал падать вперед. Его палец, замерший на спусковом крючке, согнулся…