Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

— Сразу они с нами договариваться ехали, — пояснил Иванов. — И задача такая не стояла. А сейчас их командир у нас и сгонять за «стрелами» — только вопрос времени.

— Если подвезут — тогда вообще хоть не взлетай, — занервничал командир экипажа. — Давай, грузите своего пленного, да погнали.

— А ВОП? — напомнил Петрушин.

— Да, ВОП, — лётчик почесал затылок. — Вроде как бросаем парней. Если эти сюда припрутся, достанется им...

Угроза и в самом деле была более чем реальная.

Получалась техническая «вилка». Если везти пленного колонной, даже имеющей в составе четыре «БМП» и при поддержке с воздуха, нельзя было исключать риск нападения. Если же просто транспортировать по воздуху, не исключено, что таких умных, как Сулейман, в его отряде не осталось... И кто-то может принять решение элементарно отомстить за потерю командира. Не повесишь же плакат на вертушки: «Не стрелять, личный борт Сулеймана!»

— Никто не припрётся, — заявил Иванов, немного поразмышляв. — Мы сейчас сделаем от обратного. Придётся делиться...

— То есть? — вскинул бровь командир экипажа.

— Выдадим военную тайну, — подмигнул Иванов. — По всем каналам сообщим, что доставляем добычу бортом. И какую именно добычу. Да, надо обязательно уточнить: накачали снотворным, спит, безопасен... А то мало ли как они истолкуют его неподвижность при транспортировке... Они перехватят. Тогда нападать на колонну нет смысла. И — никаких «стрел».

— А если не перехватят? — усомнился командир ВОП.

— Перехватят, можешь не беспокоиться, — успокоил Иванов. — Дай команду, пусть вся твоя броня по бортовым то же самое передаст. И продублирует пару раз. И не забудь: снотворное, спит, безопасен. Понял?

— Понял. Спит так спит.

— Ну вот. И собирайтесь потихоньку. Сколько надо?

— Как минимум часа полтора, — командир обвёл рукой своё хозяйство. — Можно было бы быстрее... но жалко всё бросать.

— И не надо бросать, — разрешил Иванов. — Через полтора часа будет тебе прикрытие с воздуха, я отвечаю. Как прилетим, сразу распоряжусь. Всё, ребята, по коням...

Сулейман, как вы понимаете, летел отнюдь не в гордом одиночестве. Он же тутошний король, как королю без свиты?

В качестве свиты присутствовали следующие личности: Иванов, Глебыч, Вася Крюков, ваш покорный слуга, двое уиновских спецназовцев и их командир.

При подборе свиты руководствовались исключительно здоровой целесообразностью.

Бойцы Минюста горели желанием окончательно разрешить неприятный вопрос с подменой и потому не отступали от пленного ни на шаг. На предложение садиться для большего комфорта в другой вертолёт отказались. И вообще, мне показалось, что они бы всей кодлой залезли в первый, да кабина восьмиместная, никак не получится.

— Правильно, ребята, — бесхитростно одобрил Глебыч. — Это ещё тот конь. Вдруг спрыгнет по дороге...

Всем остальным было необходимо присутствовать при допросе. Иванов — основной разработчик, я — по профилю, Глебыч нужен был потому, что речь в первую очередь пойдёт о сапёрах, а Вася лучше всех знает местность и виртуозно работает с картой. Ему нужно будет выдрать из контекста наиболее интересные точки на местности, которые назовёт Сулейман, и тут же, по ходу, «набить» обстановку на карте.

Остальных оставили на ВОП, чтобы помогли военным собраться и сопроводили в обратный путь. Пара лишних пулемётов «бардака» да трое метких стрелков (Лиза в том числе) — это хорошее подспорье на марше. Там один Петрушин чего стоит. А то, не дай бог, случится что — потом ведь хоть вообще на люди не показывайся.

Скажут — парни там из-за вас торчали, а вы их использовали и бросили за ненадобностью...

Пока летели, мы с Ивановым наспех накидали вопросник. Сулейман вёл себя вполне прилично, ругани и художественной прорисовки перспектив нашей безрадостной судьбы не было. Наверное, потому, что абреку было дурно после химии. Антидот ему ввели ещё в машине, иначе бы загнулся. Сейчас, задним числом, можно и признаться: это ведь не какой-то медицинский препарат был, а самый натуральный яд растительного происхождения. Не вкололи бы антидот в течение десяти минут, загнулся бы абрек. А может, и раньше — пока антидот действовать не начал, он (абрек а не антидот) был синий и признаков жизни вообще не подавал.

Сулейман пока не отошёл — даже шевелиться не мог. Он неотрывно смотрел на Глебыча мутным взглядом и тихонько икал. Лицо Глебыча выражало сочувствие. Он прекрасно знал, что это только цветочки: в ближайшие двое суток из пленника постараются выжать всё, что он знает, и эксперименты с химией будут продолжаться до победного конца. Только с другой химией и до какого именно (или чьего именно) конца — пока не совсем ясно...