Андрей Троицкий - Адская машина

Майор задал Анисимову несколько общих анкетных вопросов и перешел к делу. Личность задержанного, его настоящее имя и биография интересовали майора меньше всего на свете. По всему видно, что в банде Хапалаева Анисимов был мелкой сошкой. Миратова заботил тот единственный человек, что остался в живых и теперь гуляет на свободе.

— Как звали людей, пытавшихся скрыться на «Ниве»? Кто они? Откуда приехали? С каким заданием?

Анисимов минуту молчал, ощупывая языком десны. После тумаков, полученных от ребяток Миратова, передние зубы качались, а десны кровоточили. Анисимов сглатывал солоноватую слюну, жалея об одном: прошлой ночью фокус со взрывом гранат и газового баллона не удался. Должен был получиться. И вдруг облом.

— Одного звали Гиви Муладзе, — сказал Анисимов. — Он из Батуми, грузин. Он был на побегушках: пойди, принеси, подай... Как звать второго чувака, не знаю. Слышал только его кличку — Стерн. Он был старшим в нашей группе.

— Старшим ведь был Хапка? — поправил арестанта Колчин со своего места.

— Нет. — Анисимов покачал головой. — Старшим был Стерн.

— Стерн, — хмыкнул Колчин. — Странная кличка. Будто англичанин какой!

— Как его настоящее имя? Национальность? — Миратов стал включать и выключать настольную лампу, направив свет в лицо Анисимова. — Ну! Имя? Национальность?

— Кажется, русский. Он говорил по-русски чисто, без акцента. Имени не знаю. Клянусь.

— Чем клянешься? — Миратов давил и отпускал кнопку настольной лампы. — Малыми детьми или смертельно больной женой? Смотреть в глаза!

— Его называли только по кличке: Стерн, — повторил Анисимов.

— Ваше задание? Кто отдавал команды? Кто хозяева?

— Задание знал только Стерн, — ответил Анисимов. — Он ждал сигнала к началу операции. Мы все, включая Хапку, были только исполнителями. И ознакомиться с заданием должны были уже по ходу дела. Стерн затевал что-то серьезное...

— Диверсию? Взрыв жилого дома? Поджог? Отравление источников питьевой воды?

— Возможно. Точно не знаю.

— Кто тебя нанимал? Где? При каких обстоятельствах?

— Я нашел эту работу через своего знакомого. Мы вместе воевали в Абхазии, его зовут Тимур Делба. Он свел меня с человеком, которой назвался Игорем. Мой друг — инвалид, противопехотной миной у него оторвало ступни обеих ног. А то он сам подписался бы на это дело. Мне выдали двадцать тысяч долларов аванса. По завершении дела обещали еще пятьдесят тысяч зеленых.

— Ого, — майор присвистнул. — Значит, дело стоило таких денег. Значит, затевалось что-то из ряда вон... Что ты еще можешь вспомнить об этом Стерне?

— Ничего. Только кличку.

— Сколько ему лет? — спросил Колчин. — Опиши его. Что за татуировки на его правой руке? Особые приметы?

— Особых примет не имеется, — ответил Анисимов. — Только эти наколки. Русые волосы. Глаза голубые. Морда смазливая, такие мужики бабам нравятся. На вид около сорока лет или чуть старше. Рост чуть выше среднего. На запястье выколота рука с ножом, скованная кандалами, и слово МИР: сокращенно — меня исправит расстрел. На плече — средневековый шлем.

— Шлем на плече — символ вора или гопника, — сказал Колчин. — Стерн из блатных?

— Не знаю. Он по фене не ботал. С нами мало разговаривал и запрещал трепаться друг с другом. Только по делу. По повадкам не поймешь, блатной он или фраер порченый.

Миратов снял телефонную трубку, набрал трехзначный номер внутренней связи. Теперь нужно убедиться, что Анисимов не соврал, а сказал правду. Говоря казенным языком, нужно закрепить показания.

— Доктор, немедленно сюда, — прокричал Миратов в трубку. — Нужна ваша помощь. Человек просит, чтобы ему помогли. Освежили, так сказать, память.

— Нет!!! — завопил Анисимов. — Не зовите этого живодера. Я сказал правду. Если придет этот садист, я больше не произнесу ни слова. Сволочи!.. Ни слова не скажу!..

— Заткнись, гнида поганая, — бросил Миратов.

Анисимов стал дергаться всем телом, стараясь освободиться от ремней.

Но тут обитая железом дверь открылась, появился доктор Луков. Поверх белого халата он надел темный клеенчатый фартук, на руки натянул резиновые перчатки грязно-оранжевого цвета. Впереди себя врач катил тележку на резиновых колесиках, накрытую салфеткой. На таких тележках горничные подают завтраки в номера туристов.

Луков поставил тележку перед креслом Анисимова так, чтобы разложенные на столешнице предметы попали в поле зрения задержанного. Сдернул салфетку.

Не отрываясь, Анисимов стал разглядывать хромированные медицинские инструменты: замысловатой формы щипцы, скальпели, сверла, пилки разных размеров. Арестант должен видеть эти вещи, пугающие, будоражащие воображение, но, как правило, совершенно бесполезные во время допросов. Порой ожидание боли действует на психику сильнее, чем сама боль.