Александр Прозоров - Присяга Российской империи

— Во дает, паршивец, — восхитился Лукашин. — А не прибить ли нам его, командир? И нам спокойнее будет, и честным женам меньше соблазна.

— Согласен, — серьезно кивнул Горин. — Только на обратном пути. Он нам пока живой нужен.

— Я это так понимаю, что кушать мне пока еще разрешено, — сделал вывод Руслан и отстегнул ремни. — Вы не бойтесь, я вам тоже понюхать дам. Полет еще долгий, а притормозить у магазина командир не даст, я его знаю. Только запах на обед и останется.

— Они взлетели… — Ралусин выключил телефон, немного сполз в кресле вниз и откинул голову на спинку. — В восемь утра пройдут над Курилами, дозаправка над океаном.

Майор зевнул, потряс головой. Последние дни дались ему очень тяжело. Одних только взяток, официальных и нет, он раздал двадцать пять тысяч долларов, произвел закупку пятидесяти тысяч тонн высокооктанового бензина, оформил на работу пятнадцать человек. Пятерых — по рекомендации кап-два Удовина, и еще десять — по требованию уже этих, опытных в работе на топливном рынке специалистов. Накладные, лицензии, разрешения, залоги, налоги… И все это — всего за трое суток!

— Восемь утра, — кивнул начальник разведки флота. — Я дам команду «Чажме» начать постановку помех в семь и закончить в восемь. Думаю, этого времени «дальникам» хватит. Поспал бы ты, майор. Все одно от тебя больше ничего не зависит. Ты свое дело выполнил, теперь остается только ждать.

— Куда мне ехать в такое время?

— Зачем ехать? — пожал плечами капитан. — Диван в курилке, в семь утра дежурный нас поднимет. Я сейчас радиограмму отправлю и тоже у себя в кабинете на стульях прилягу.

— Да, пожалуй ты прав, — Илья через голову снял галстук расстегнул верхние пуговицы на рубашке и поднялся с кресла. — Работник из меня сейчас никакой. Будут новости, я на диване.

В то время, как в совсем недалеком Владивостоке день уже три часа, как закончился, над просторами Великого океана рассвет еще только разгорался. Над неспешно бредущим, разбивая волны, сейнером небо наконец-то прояснилось, и потому Ника Верхонина замесила двойную порцию теста для пирогов. В свои неполные двадцать пять она была уже опытной поварихой и прекрасно знала, что после шторма команда слопает вдвое больше жратвы чем обычно. А уж тем более — пассажиры, которые все три дня болтанки сидели в своем кубрике практически не евши.

Правда, то, что готовила румяная, голубоглазая, курносая, полноватая женщина в белом халате и с платком на голове, пирогами можно было назвать с очень большой натяжкой. Скорее — завернутой в толстое тесто рыбой. Ничего не поделаешь, основным блюдом на сейнере была пойманная рыба, и чтобы она не приелась небольшой команде приходилось изворачиваться всеми возможными способами. Рыба вареная, пареная, жареная, печеная, тушеная; рыба в тесте, блины с рыбой, рыбные пирожки, рыбные котлеты — глядишь, и команда уже не воет от однообразия. Хотя, конечно — кроме рыбы их кормить нечем.

Кастрюлю с тестом Ника задвинула на стеллаж, в закипевшую воду кинула сало, высыпала три пакета картофельной крупки. От горячей воды гранулы моментально разбухли, превратившись в светло-желтое пюре. Стряпуха выключила огонь, тщательно перемешала получившееся блюдо, заглянула в духовку, в которой в тепле хранились уже пожаренные ломтики трески. Взглянула на часы — как раз к первой смене успеть получилось, стала вынимать из сушилки толстые фарфоровые тарелки.

Примыкающая к камбузу столовая представляла из себя большой стол, обнесенный тремя привинченными к стенам скамьями и единственный круглый иллюминатор, на который в ветреную погоду постоянно плескала вода. Помещался сюда весь экипаж из десяти человек с очень большим трудом, а потому, во избежание лишней толкотни, ели моряки в две смены. Первыми — капитан со штурманом, моторист и боцман. Во вторую очередь — все остальные.

В первый день неожиданных гостей, разместившихся во втором кубрике, попытались разбить на две смены — пятеро ели вместе с капитаном, четверо — с командой. Но тут же выяснилось: мало того, что едокам тесно, так кавказцы еще и ругаться с экипажем начали, требуя все себе в первую очередь. Да еще и тарелки до прихода второй смени Ника перемыть не успевала. Одно дело — четыре прибора, и другое — десять.

— В общем правильно Константин Андреевич решил, — сказала повариха, поправляя запястьем выбившуюся из-под платка прядь. — Сперва экипаж поест, потом я маленько порядок наведу, пусть тогда и дармоеды приходят.