Александр Прозоров - Присяга Российской империи

— Неправда, — замотал головой летчик. — Если мне не дать сала, я обязательно попрощаюсь, и предупрежу, чтобы больше так не делали.

— Ладно, снимай шинель, проходи. Теперь уже точно рассаживаться пора. Жена-то где? Воскресенье же!

— У нее сегодня дежурство в первую смену. Обещала примерно через час прямо сюда подойти. Разрешила до ее прихода приставать к имениннице и говорить ей комплименты. Ты сегодня выглядишь просто восхитительно, дорогая Алиночка.

— Проходи в комнату, балабол.

Хотя Кимицко и ухитрился опоздать к указанному времени, однако место ему досталось во главе стола, на стуле рядом со входом, чем он немедленно и воспользовался.

— Дорогие товарищи, прошу придвинуть ко мне тарелку с салом и наполнить бокалы. Пока командир смотрит в окно, разрешаю мне налить «штрафную», как провинившемуся. Лейтенант Гузафаров, красное вино хорошо при встрече старых друзей, а за прекрасных дам нужно пить только водку. Тем более под такой тост, который я намерен произнести. Дорогая Алина, самая прекрасная из присутствующих здесь дам, посмотри в мои честные глаза и выслушай все, что я о тебе думаю. Дорогая Алина! Самое прекрасное, что только есть в этом мире, так это небо, прозрачное, как налитый в наши бокалы напиток, женские глаза, голубые как небо, и женская…

На тумбочке резко зазвенел телефон.

— Извини Русланчик, я сейчас, — именинница вскочила, дотянулась до трубки: — Да, это я! А-а-а… — лицо ее разочарованно вытянулось. — Саша, это тебя. Из штаба полка.

— Подполковник Горин слушает, — забрал у нее телефон хозяин. — Да… Слушаю… Экипаж здесь… Есть прибыть на аэродром.

Он повесил трубку и пожал плечами:

— Не повезло нам сегодня, ребята. Тревога.

— Но ведь не мы сегодня дежурные, — удивился Костя Лукашин.

— Я знаю. Но тревога есть тревога.

— Командир, давай хоть по одной тяпнем! — взмолился Кимицко. — Ведь часа два пройдет, прежде чем отбой дадут. А я специально с утра не ел, чтобы в гостях оторваться! Скажем, что до звонка успели.

— Отставить, Руслан! — покачал головой Горин. — Экипаж, одеваться. Машина уже вышла, нам приказано немедленно явиться в полк.

— Ну что за день такой сегодня! — послушно поставил штурман рюмку на стол. — Штанину порвал, троллейбус сломался, выпить не дали, кусок из горла вырывают…

— Иди-иди, — подтолкнул его в спину Алим Гузафаров, — в норматив не уложишься.

— … и вдобавок младшие по званию помыкают, как простым старшим прапорщиком.

Летчики выбрались в коридор. Погрустневшая именинница внезапно вскочила, схватила несколько салфеток, завернула в них хлеб, собрала сало с тарелки, побежала следом.

На улице мела мелкая крупенистая поземка, норовившая забраться под воротник и больно жалящая лица. На углу улиц Майская и Старобоярская собралось уже полтора десятка выдернутых по тревоге офицеров, недоуменно переговаривающихся по поводу неурочных учений. Из всех только у экипажа Горина не имелось с собой «тревожных» чемоданчиков и подполковник мысленно отметил, что наверняка получит выговор. Однако менять что-либо было поздно — на дороге показался бело-синий «Паз» с надписью «Служебный» под лобовым стеклом и красной звездой на радиаторе.

До аэродрома развозка домчалась за двадцать минут, остановившись прямо у ЦКДП [13] ЦКДП — Центральный Контрольно-Диспетчерский Пункт (место управления полетами). — офицеры, прячась от ветра, сразу нырнули под козырек.

— Переодевайтесь, — встретил их дежурный по Посту. — Полударин разрешил построение в коридоре.

— Сорок пять секунд по полной форме одежды! — вспомнил Кимицко курсантские годы, сунул подмышку газетный сверток и бодро затрусил на второй этаж.

Вскоре пилоты стояли в длинном коридоре второго этажа, тянущемся между раздевалками и комнатами узла связи.

— Полк, равняйсь! Сми-ирно! — появившись с лестницы, с ходу с командовал начальник штаба, полноватый подполковник Герасюк и тут же развернулся на сто восемьдесят градусов: — Товарищ полковник, Первый Транспортно-Бомбардировочный авиационный полк по тревоге построен.

— Вольно! — самого командира полка из середины строя видно не было, но голос его звучал громко и зычно. — Товарищи офицеры! Приказываю вам вылететь на защиту рубежей нашей родины в оперативный район Тихого океана и произвести пуски ракет в точке пятьдесят миль на запад от устья Колумбии [14] Колумбия (Columbia) — река в Канаде и США. . Штурманам немедленно получить полетные планы. Развозка стоит у дверей Поста. По машинам.