Лев Пучков - Операция «Моджахед»

— И что? — Рашид напрягся — не поспевал за ходом мысли психолога.

— Это я тебе сказал, чтобы ты знал: это пока тайна, никто ничего не видел.

— Какая разница, — прошептал Рашид, скривив губы в горькой гримасе. — Ей после этого всё равно не жить. На весь род — позор! Лучше уж сразу...

— Вот! — Костя поднял палец вверх, призывая собеседника ко вниманию. — Пару слов о позоре. Что мы имеем в данной ситуации, если судить с точки зрения развитого цивилизованного общества? Девчонку, по сути, ребёнка ещё, изнасиловали пятеро здоровенных мужиков. И сняли это дело на камеру. Это они улику на себя сняли, недоумки. Девчонку надо не медля отдать в реабилитационный центр, где с ней поработают дипломированные психологи, полечить и переселить — если уж сильно приспичит — в другое место, где ей ничего бы не напоминало о случившейся трагедии. А насильников — под суд и как минимум лет на двадцать каждого на строгий режим...

— Можешь не распинаться, давай сразу к делу, — покачал головой Иванов. — По-моему, он тебя не слушает.

— Он слушает, но ему пока поровну, — уверенно заявил Костя. — Потому что он понятия не имеет, как это вообще может быть — с точки зрения цивилизованного общества... Мы, нохчи, гордые дети гор, живём по своему средневековому укладу и клали с прибором на вашу цивилизацию...

— Ты что, тоже нохчо? — неожиданно спросил по-чеченски как будто бы и в самом деле не слушавший психолога Рашид.

— Он не нохчо, — ответил я на чеченском. — Просто говорит так, чтобы тебе понятнее было.

— Он что, думает, я совсем баран? — Рашид чуть оживился — обратил свой взор в мою сторону.

— Если не баран, слушай его, — предложил я. — Он только на вид вредный, а на самом деле очень умный и чуткий. Это его работа. Он спас не один десяток таких семей, как твоя. От позора, от смерти и так далее. Думаешь, ты один такой на всю Чечню?

— И о чём мы там журчим? — недовольно прищурился Костя.

— Я сказал, что ты самый отъявленный мерзавец, каких только видела чеченская земля, — перевёл я. — И не колеблясь покажешь эту запись его родным, если он тебя не будет слушать.

— Правильно сказал, — Костя с довольным видом кивнул. — Так вот, мы, нохчи, плевать хотели на вашу цивилизацию. Девчонку эту несчастную мы забросаем камнями, в сторону семьи, будем пальцем тыкать сто лет, а мерзавцы пусть себе гуляют и гнусно ухмыляются. У нас, нохчей, такой славный обычай. Нас ебут, а мы крепчаем...

— Сволочь, — отчётливо процедил сквозь зубы Рашид. — Совсем сволочь, шакал...

— Я, конечно, сволочь, — согласился Костя. — А вы все — жопошники и не мужчины. Трахнули, сделали запись, одели пояс, заставили взорваться. Куда ей деваться после такого? Кто защитит, спасёт от позора? Мужиков нет, одни жопошники кругом... Это не оскорбление, а просто констатация факта. Это уже не первый случай, и всегда всё происходит по одному и тому же сценарию. Других вариантов не было. Ну и скажи мне, кто вы после этого?

Рашид промолчал — только скрипнул зубами и покачал головой. Обидно выслушивать такие вещи из уст представителя «слабой и больной» нации. Убить его нельзя, а возразить нечего.

— Молчание — знак согласия, — продолжал развиваться Костя. — Что должен сделать мужчина в таком случае? Мне, простому горцу, плюющему на цивилизованные законы, это представляется так. Просто так видится в закономерно создавшейся ситуации... Я, горец, нахожу свою сестру, изымаю её из обстановки и прячу где-нибудь на чабанской «точке», где её никто не найдёт. Либо, вообще, вывожу в Россию, там точно не найдут. Это — первым делом. После этого что я делаю? Принимаюсь за планомерное уничтожение всех, кто хоть краем причастен к данной мерзости. Потихоньку отлавливаю и режу.

— Я их всех не знаю, — пробормотал Рашид, всё так же глядя в пол. — Как всех достать? А которые главные — к ним вообще на пушечный выстрел не подпустят...

Костя обвёл нас торжествующим взглядом. Есть контакт! Товарищ вписался в процесс. Перестал хлюпать носом, начал соображать по теме. Это уже полпобеды. Потому что имелось веское опасение, что товарищ будет пребывать в полном трансе, вытащить из которого его не представится возможным.

— Да, как достать? — подхватил Костя. — Безусловно, я не знаю их всех, но есть ведь такое понятие, как ниточка и клубок... Если я знаю хоть одного из этой банды, я его поймаю... и сразу не убью. И что я с ним сделаю?

— Их пытать — бесполезно, — покачал головой Рашид. — Это не такие люди. Они ничего не скажут.