Лев Пучков - Операция «Моджахед»

— Не знаю, — с готовностью замотал головой Рашид. — Она... гхм-кхм... отдельно с мужем живёт, давно не видел...

Есть целая категория нохчей, которые совершенно не приспособлены врать, — не те, что в городе воспитывались, а именно коренные горские селяне. Их, селян, в своё время учили: мужчина должен идти по жизни с гордо поднятой головой и всегда говорить правду. Хочешь что-то в тайне сохранить — например, что угнал у соседа отару или зарезал кого-то неправильно, просто не говори про это никому, и всё тут. А врать негоже. То есть они, конечно, врут, жизнь заставляет... но это сразу заметно. Тут же краснеют или запинаются, а то и просто глаза опускают, не хотят встречаться со взглядом обманутого человека.

Рашид запнулся, покраснел и опустил взгляд. Попался, голубчик. Даже и без эмоций, просто по логике. Тебе кто, вообще, сказал, какой именно сестрой интересуются? У тебя ведь их две! И чего ты так сразу отвечать бросился, почему не встал на дыбы — типа, какое дело вам до моей сестры?

— Может, во двор пустишь, сядем, поговорим с глазу на глаз? — предложил Иванов. — В твоих интересах, между прочим. Мы ж не разбойники какие, не ломимся силой, бумажками перед носом не машем, по-человечьи хотим...

— Не знаю, — Рашид так и не поднял взгляд на Иванова, смотрел куда-то в сторону. — Ничего не знаю, понятия не имею...

— Сестру любишь? — неожиданно кинул вопрос со средней дистанции Костя.

— Тебе какая разница? — Рашид повернул голову в сторону психолога, полоснул враждебным взглядом и запоздало проявил мужской норов: — Это моя сестра, тебя вообще не касается! Зачем приехали? Я вас не звал, уезжайте!

— Ну, как знаешь, — покладисто кивнул Иванов, разворачиваясь и направляясь к машинам. — Если тебе плевать, пусть она умрёт. По коням, хлопцы, нам тут делать нечего...

— Э, э! — Рашид весь вылез за калитку и даже сделал два шага вслед за Ивановым. — Ты зачем так сказал? На что намёки бросаешь?!

Иванов остановился и оценивающе посмотрел на Рашида, как будто решая, стоит с ним разговаривать или нет. Затем жёстко выдал:

— Твоя сестра в любой момент может умереть. Если тебе небезразлична её судьба, нам стоит пообщаться. Наедине. Без лишних ушей.

— Заходи, — Рашид широко распахнул калитку. — Давай, заходите, чего встали?

Вот так быстро меняется настроение у абрека Рашида. Только что прочь гнал, теперь в гости зовёт. А ничего необычного, просто Иванов сказал волшебное слово.

Зашли. Дом небольшой, чисто выбелен. Во дворе летняя кухня, рядом сарай, под навесом дизель, чуть дальше виднеется приземистая кошара. Всё просто, но добротно.

Вся семья находилась во дворе, смотрели настороженно и враждебно. Рашид загнал собак в сарай, с козел для распилки досок спрыгнул румяный мальчуган с двустволкой и направился вслед за нами. Типа, конвой.

Лиза ласково потрепала мальчугана по голове, заметив:

— Мужчина! Ружьё больше тебя ростом...

Семейные Рашида от этого мимолётного жеста как будто чуть отмякли. Русские — это, конечно, нехорошо. Тем более на ночь глядя. Но с ними женщина. Настроена миролюбиво. Это уже лучше. Значит, можно рассчитывать на более лояльное отношение, чем если бы заявились только одни мужики.

— С глазу на глаз, — напомнил Иванов. — Это наши с тобой секреты, домашним не обязательно знать.

— В дом никто не заходит, — сказал Рашид по-чеченски младшему брату. — У меня дела.

Мальчишка степенно кивнул, сел на крыльце, поставив ружьё меж колен. Пост принял. Да, детишки у них мужают не в пример быстрее наших.

— Проходите, гости дорогие, — Рашид криво усмехнулся. — Мой дом — ваш дом...

Прошли. Иванов, Петрушин, Костя и я. Иванов — основной, Петрушин — силовое обеспечение, Костя — главный инквизитор, и я — техническое сопровождение. У меня сумка с камерой, двумя разнокалиберными кассетами и ноутбуком, на диске которого на всякий случай всё безобразие скомпоновано в авишный файл. На крыльце, как положено, сняли обувь. Глебыч, Лиза и Вася остались во дворе, присмотреть за роднёй.

Судя по размеру и дверям, в доме, не считая прихожей, было всего три комнаты. Самая большая — зал, из обстановки только два ковра на полу, куча шёлковых подушек, в углу большущий старинный шкаф, при виде которого наверняка дрогнуло бы сердце у самого взыскательного антиквара, рядом низенький столик.

— Присаживайтесь, — Рашид кивнул на подушки. — Стульев нету, вон, возьмите...

Взяли подушки, расселись как йоги. Ничего, мы люди привычные, и так неплохо.