Джек Хиггинс - Дань смельчаку

Когда он протянул руку и потрогал статуэтку женщины на коне в конической плетеной шляпе, в жесте проскользнула неподдельная теплота.

— Династия Мин — прекрасная работа.

Хелен сказала:

— Видимо, эти вещи стоят целое состояние...

— Как можно оценить красоту? — Он снова принялся играть выбранную роль — подошел и сел за стол. — Чем я могу быть вам полезен? Может быть, вам нужен проводник во тьме?

— Можно сказать и так. — Взяв Хелен за локоть, я усадил ее в кресло по другую сторону стола. — Меня зовут Эллис Джексон. Имя о чем-нибудь вам говорит?

Эффект был примерно такой же, как от удара по яйцам. Внезапно он постарел на моих глазах, сразу, страшно — ходячий труп. Кожа на лице высохла и сморщилась.

Он очень сильно старался, но — безрезультатно.

— в — боюсь, нет.

— Меня это нисколько ни удивляет, — откликнулся я. — Но как тогда воспринимать тот факт, что вчера вечером вы предложили за мою мертвую голову тысячу фунтов?

Но к этому моменту Пэндлбери удалось обрести небольшую толику былой уверенности.

— Боюсь, что не понимаю, о чем вы говорите. Здесь рассуждают только о преодолении собственной личности. Победе над собой. Как же в данном контексте можно упоминать об уничтожении живого существа?

— Оставьте эту ерунду для платных постояльцев. Но моя подруга, которую вы видите, хочет кое о чем узнать. И вы, мне кажется, можете это ее любопытство удовлетворить. Она потеряла брата, и мне бы хотелось, чтобы вы сказали, где нам его отыскать.

Пэндлбери неуверенно взглянул на Хелен:

— Ваш брат? Боюсь, что не вполне...

— Она сестра бригадного генерала Джеймса Максуэлда Сен-Клера.

Он начал подниматься на ноги, и в ту же самую секунду чья-то рука скользнула по моему горлу. Судя по всему, невидимка стоял за гобеленом, или же — что вероятнее — где-то была скрытая дверь.

Я двинул пяткой назад с силой, способной раздробить кость, и ударил обеими локтями, стараясь переломать ребра. Но парень дрался классно — даже чересчур. Он выдержал все нападки, потому что посвятил свою жизнь обучению воинским искусствам, хотя рука и дрогнула. На миллиметр, но этого хватило, чтобы мои кисти метнулись к его запястьям. Я оторвал их от горла, припал на одно колено и перебросил противника через себя. Он врезался в Пэндлбери, выбил его из кресла и влепил в полки, с которых, разбиваясь, полетели тысячи керамических фунтов. Некоторые остались невредимыми, другие треснули, остальные превратились в ничто.

Пэндлбери очутился на коленях, воя от ярости, как бешеный пес, но мне пришлось оставить его без внимания, так как в эту самую секунду второй монах ворвался в двери.

Все они одинаковы, эксперты восточных боевых искусств. Думают, что техника — это все. Двадцать лет изучают дзюдо, каратэ, айкидо, и в конце концов их превосходство оборачивается против них, потому что им кажется, что в ответ на свои действия они обязательно получат идентичный ответ.

Вот поэтому второй монах издал боевой устрашающий клич и сделал типичный удар из каратэ, считая, что ответ будет в его же стиле. Я встал в борцовскую партерную стойку, чтобы выбить его из равновесия. Он заколебался, не зная, чего ожидать, а я тем временем рванул из-под него ковер.

В других обстоятельствах это показалось бы смешным, но здесь было не до чувства юмора. Когда монах начал подниматься, я ботинком ударил его в лицо — старым добрым хулиганским манером, — и он отлетел к стене, грохнулся о нее головой и больше не двигался.

Поворачиваясь, я услышал предупреждающий крик Хелен. На задней стене картина, изображающая Красного Дракона, вздулась шаром, и сквозь нее в комнату впрыгнули еще трое китайцев — одетые в аккуратные черные одинаковые костюмчики и крича с такой силой, что мне показалось, будто сейчас повылетают все стекла. Тут уж я ничего поделать не мог, потому что из-за спины кто-то так наддал мне, что я пулей влетел в водоворот крутящихся ног.

Я лежал на пузе, стараясь ползти, в голове звенело, и тут стены вновь принялись сужаться, наваливаясь невероятной тяжестью, поэтому я как мог плотнее закрыл глаза, стараясь не потерять сознания. Руки мне завернули за спину, Хелен кричала как резаная, и снова и снова чей-то голос повторял мое имя:

— Эллис... Эллис. Взгляни на меня.

Меня кто-то тихонько пошлепал по лицу, и, открыв глаза, я взглянул в спокойное лицо полковника Чен-Куена.

Еще один аспект личного кошмара, в котором я проживал, но на сей раз я отчетливо осознал, что, несмотря на всю абсурдность ситуации, оказывается, я был прав. Причем с самого начала. Все происходило именно так, как и представлялось мне. Этот человек никак не мог вынырнуть из горячечного бреда. Он был из плоти и крови.