Лев Пучков - Наша личная война

«– Извини детка, но вынужден сказать тебе суровую правду жизни, – могучий череп Крюка посетила глубокая резкая морщина. – Сегодня я получил совершенно секретную шифрограмму. Не хотел тебя расстраивать, но раз такой расклад попёр…

– Что, милый Крюк, что? – задрожала она всем своим аппетитным телом, благоухающим классными нерусскими духами. – Не томи, скажи мне эту страшную тайну!

– Твоего мужа – капитана первого ранга, моряка-героя, дважды орденоносца – два часа назад завалил „дух“, – решительно сказал он, тихонько снимая с себя форменные трусы и чувствуя, что страсть наливается просто совсем вообще. – Прямо на мостике. На капитанском. Они подошли слишком близко к берегу, и „духовский“ снайпер моментом исполнил твоего мужа, капитана первого ранга. А не хер высовываться! Вся команда скорбеет…

– О нет, милый, нет! – тихо заплакала она и тут же в связи с этим расслабилась – отвлеклась на горе.

– О да, милая, да!

И, воспользовавшись этой минутной слабостью, Крюк неслышно стащил с неё трусняк и с разбегу вогнал ей так, что осыпались груши со всех соседних деревьев.

– О нет, Крюк!!! – жутко крикнула она, дёрнувшись всем телом, как будто её током звездануло. – Ты не можешь…»

На этом запись обрывается. И мы не можем узнать, чего там не может загадочный мачо Крюк. Высокий и мощный, с могучими коленями. А жаль. Спрашивать Васю бесполезно, он ни с кем не делится своими творческими замыслами. Разве что иногда стишки почитает, безо всякой связи, вне контекста, да вопросы этак вкрадчиво задаст, вроде бы и не по теме. А если узнает, что я блокнот брал, смертельно обидится и неделю не будет разговаривать. Так что не будем травмировать юное дарование. Сейчас я блокнот обратно положу и пойду к себе в «кубрик».

Давайте я лучше доложу об итогах операции в Сарпинском ущелье. Итоги не бог весть какие, но положительный результат всё же есть. Итак, докладываю.

Помимо того пленного деда, которого мы нашли во второй пещере, на основном направлении взяли живьём ещё троих. Одного взрослого мужика и двоих юношей. Остальных положили при штурме: хоть они и плавали вслепую в «черёмуховом» аромате, у всех было оружие и сражались до последнего патрона. Если объективно, то можно снимать шляпы перед таким мужеством. Компетентно сообщаю – на личном опыте проверено, – когда в помещение залетает хотя бы одна шашечка «черёмухи-7», вся присутствующая публика мгновенно погружается в дикое сопельно-слезливое состояние и опрометью ломится на выход. В помещении находиться просто невозможно, есть вполне реальная перспектива быстро сдвинуть лыжи от непереносимой концентрации хлорацетофенона.

А эти товарищи соорудили влажные повязки и остались все до единого. И приняли бой, будучи буквально в плачевном состоянии. Вот такие славные герои. Но – мёртвые.

Мы бы взяли ещё одного, но тот, на свою беду, два последних патрона выпустил в лейтенанта Серёгу. И Серёга, что называется «на автомате», завалил ловкого товарища одним выстрелом. После чего и «поплыл» – оттуда его вытаскивали под руки.

Есть один интересный вопрос, на который никто пока не смог ответить. Вот разве что Иванов прилетит из Моздока да прояснит ситуацию. Вопрос такой: там ведь дверь была! Между пещерами – узкий проход, который со стороны Волчьего Глаза прикрывала сейфовская дверь, загрунтованная под скалу. Дверь была заперта, а ключ от неё нашли у взятого живьём мужика (к вечеру его установили – это Ислам Каруев из Старых Атагов). Напомню, взрыв во второй пещере прозвучал значительно позднее, чем начался штурм. То есть этот Ислам запросто мог отомкнуть замок и вывести всех оставшихся по проходу во вторую пещеру. Но не сделал этого.

У нас две версии по этому поводу. Первая: Ислам – фанат и хотел, чтобы все вокруг стали шахидами. Вторая: Ислам не фанат, а просто сверх меры предан тому, кто находился в другой пещере. Поэтому и не открыл дверь, до последнего надеялся, что этот кто-то сумеет уйти.

Вы знаете, что никто не ушёл. Но нам от этого не легче. Если бы удалось взять кого-нибудь из тех товарищей живьём, тогда другое дело. Ислам с двумя мальчишками ночь пересидел в омоновском зиндане и сотрудничать не пожелал: даже сало не помогло. Впрочем, особо терзать его не стали, поскольку нужно было явить красавца в высшие инстанции. А вообще, соблазн был. Петрушин заверил, что, если ему дадут этого парня на ночь, к утру мы будем иметь полный расклад – и по тем, кто лёг во второй пещере, и в целом по всей этой паршивой организации. Но не дали. После обеда Иванов отзвонился Вите, тот с утра прислал спецборт, и наш полковник полетел с победной реляцией, прихватив с собой всю троицу. Конвой доверили ОМОНу – заслужили.