– Ну и поклонимся, – одобрил Иванов. – Как вернёмся в Ханкалу, сходишь, договоришься.
– Санкцию на привлечение наших вы спрашивать не станете, правильно я понял?
– Правильно, не стану. Больно жирно будет даже для нас. Но зачем санкцию, Евгений? Это же твой родной отряд, ты там второй человек после командира, а нам надо всего лишь шесть человечков на сутки! Лежать они будут за пределами дальности действительного огня из автомата, на них ни одна муха не сядет…
– Да понятно, вопросов нет… Но вы понимаете, что без санкции руководства… это большой риск и по сути авантюра…
– Евгений, ты зачем мне такие умные слова говоришь? – насторожился Иванов. – Ты скажи сразу, без этих гнусных намёков! Думаешь, не дадут?
– Я хорошо знаю наших, сам такой. Дадут-то они дадут, но это будет нам дорогого стоить.
– Ну, напугал… Мы сейчас, за сутки до операции, можем ещё где-нибудь раздобыть три снайперские пары?
– Нет, не можем.
– Тогда и разговоры ни к чему. Соглашайся на любые условия…
Снайперов им дали. В придачу, по личной просьбе Петрушина, выдали два составных семиметровых шеста из дюрали и два малых комплекта альпинистского снаряжения. Облагодетельствовали, короче. Но поставили условие: половину всех трофеев – отряду. Какие там будут трофеи, никто понятия не имел.
– А если найдём там у них пару «лимонов» баксов?
– Значит, один – наш.
– А если всё взорвётся и совсем ничего не будет?
– Тогда половина ничего – наша.
Пришлось с ходу соглашаться. Куда тут денешься…
Ночью омоновцы шили из простыней маскхалаты – своих у них было всего два на отделение, обматывали бинтами оружие и нечеловеческими усилиями привели в рабочее состояние два НСПУ (стрелковый прибор ночного видения), которые пылились до сего момента в кладовке. До полудня Петрушин провёл повторное боевое слаживание, после чего отработали систему радиосвязи на период проведения операции, окончательно «пробили» последовательность действий, использование техники и выдвижение.
По выдвижению определились следующим образом.
Дозор со снайперскими парами убывает на Васином «бардаке» сразу после обеда (в 14.30). Максимальное количество личного состава – внутри. Те, что остаются на броне, имеют праздный вид…
– Ха! – заметил по этому поводу Вася Крюков. – Праздный вид. Ха!
Так вот, праздно едут по дороге между Толстой-Юртом и Червлёной, где-то посерёдке, не доезжая до моста пятьсот метров (за поворотом – наш блокпост, они нас заметить не должны), сворачивают налево и ломятся по кустам ещё полтора километра к месту сбора. Места там безлюдные, минировать вроде не должны. Расчётное время прибытия – 16.30.
На берегу Терека маскируют «бардак», дальше что-то около пяти километров топают пешком, в лес не заходят, двигаются по опушке – Заур дорогу покажет. Расчётное время выхода на подступы к ущелью – 19.00. То есть уже глубокие сумерки, можно начинать потихоньку работать.
Задача дозора: рекогносцировка на местности, детальная разведка системы охраны и обороны «объекта», выбор наиболее выгодных «гнёзд» для снайперов. Звучит просто, но задача самая важная, от неё зависит исход всей операции. Если дозор и снайпера сработают как надо, остальным нужно будет в установленное время лишь рвануть со стартовой позиции и по необходимости израсходовать половину боекомплекта.
Через два часа после убытия дозора отправляются остальные элементы боевого порядка по одной автоединице с интервалом в тридцать минут. Выдвигаемся на омоновских «Уралах», по выезду из города эмблемы закрашиваем, номера отвинчиваем. Личный состав прячем в кузовах, тенты закрыты, в кабинах сидят расхристанные товарищи праздно-тылового обличья. Между Толстой-Юртом и Червлёной тихонько сворачиваем, прибываем к месту сбора, маскируем технику и тревожно дремлем, надеясь ближе к рассвету заполучить в объятия Васю Крюкова. За Васей в колонну по одному, след в след, выдвигаемся в район сосредоточения (километр от подступов к ущелью – самим, без проводника, туда не добраться).
Вот и всё по выдвижению. Дальше – собственно операция. Точнее, последняя её фаза…
* * *
К месту сбора дозор прибыл как по расписанию: часы Петрушина показывали ровно 16.30.
– Какая-то нездоровая точность, – пробурчал Петрушин, хмуро озирая окрестности. – Лихое начало – корявая середина – летальный конец.
– Типун тебе, – сказал Вася. – Летальный конец – это да, это… Короче, сплюнь три раза, постучи по дереву.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу