Алексей Грачев - Ордер на смерть

Голова болела очень сильно, словно ее сдавило железным обручем и все продолжает сдавливать. В висках тонко звенели крошечные молоточки. Артур морщился, потом упрекнул Горохова:

— Ох, блин, как башка болит! Что же ты не захватил у Белого этого анальгину, а? Самое главное, не пойму — что со мной?

— Так откуда ж я знал? — возразил Петрович. — Ты, Артур, наверное, переутомился, вот и все. Со всеми может случиться. Я вот, например, помню — как-то раз под Кандагаром…

— Иди ты в жопу со своим Кандагаром! — вдруг очень грубо прервал его Артур. — Не хочу ничего слышать, надоело! Не грузи меня своим героическим прошлым, ладно? Лучше на дорогу посматривай, а то не доедем из-за твоей болтовни…

— Да ты чего, Артур? — психанул Петрович. — Ты ж меня не дослушал даже! Я тебе совсем про другое хотел рассказать, а ты перебиваешь… Нет, ты никогда раньше так себя не вел!

— Не вел, ну и ладно… Впрочем, зачем нам ссориться? Ты не напрягайся, а пойми: мне каждое твое слово сейчас словно гвоздь в голову. Поэтому прошу тебя — давай меньше говорить, только по делу. Будет у тебя башка так раскалываться — поймешь, о чем я сейчас. Нам бы кофе хлестануть, а то засыпаю.

— Кофе не помешал бы, это верно, — успокоился Горохов. Как и большинство русских людей, он быстро вспыхивал, мог резко разгневаться, но потом так же быстро отходил и не тратил на пустяки драгоценные нервные клетки, которые не восстанавливаются. Да и не мог он злиться на шефа — ну башка болит у Артура, понятное дело.

Наконец Петрович разглядел в свете фар какую-то забегаловку, которая, очевидно, работала круглосуточно для таких вот ночных путешественников. Остановил машину. Они с Артуром вышли из нее, громко хлопнув дверцами. Внутри забегаловки было пусто, пришлось кричать во весь голос: есть тут кто живой или нет? Появилась заспанная немолодая тетка в белом фартуке, раздраженно спросила — чего надо?

— Ты, мать, сообрази нам кофейку, вот чего, — ласково попросил ее Петрович. — Да покрепче, двойного там или даже тройного. И еще анальгина. Есть анальгин, нет? Надо очень!

— Найду, чего уж там, — проворчала женщина. — И что, это все? Шашлыка не желаете? Еще люля-кебаб есть, я разогрею.

— Ну, давай и по шашлычку тоже, — встрял в разговор Артур. — Только чтобы со всеми делами — лучок, соус, хлеб, да?

Сначала она принесла стакан воды и анальгин. Артур сразу выпил. Потом принялись за кофе — как они и заказывали, чрезвычайно крепкий. Денег они дали женщине больше, чем она ожидала, что ей, конечно, понравилось. Даже попыталась их разговорить:

— Откудова будете, ребяты? Чистенькие какие да ухоженные — все бы клиенты такие были! А то ввалятся шоферюги, матом начинают крыть, прямо на пол окурки бросают. А вы вон какие…

— Мы, мать, того, в последний раз по дорогам Родины колесим! — весело заявил Петрович. — Последний наш вояж! Нынче улетаем навсегда, понимаешь? Будем завтра твои шашлычки на просторах Запада вспоминать. Вот так-то.

— А-а! — протянула женщина. — Эмигрируете, значит? Что ж так? Самые красивые хлопчики Расею покидают! На кого бросаете? Вон сколько русских баб без мужей сидят, горюют. А вас в иные миры понесло! Хотя дело ваше, конечно… Только жаль.

— Пойду отолью, — сказал Петрович молча жующему шашлык Артуру. — Не хочешь компанию составить? Нет? Ну, я пошел…

Горохов сыто икнул и вышел из забегаловки. Расстегнул ширинку и начал мочиться на ближайшие кусты, любуясь ясным звездным небом. Мимо прогрохотал на большой скорости самосвал. И в этот момент Горохову вдруг почудилось, что он услышал выстрел… Да нет, не почудилось, точно стреляли! И рядом к тому же! Что за ерунда?

Он торопливо застегнул брюки и побежал в забегаловку, на ходу осматривая местность. Никого нигде не было видно. Качались от ветра темные деревья, и тянулась в обе стороны широкая трасса. Он распахнул дверь в забегаловку — и обомлел…

Та самая тетка, которая только что с ним беседовала, теперь лежала мешком на деревянном полу — вниз лицом, нелепо вывернув руки и ноги. Из-под ее головы растекалась лужа темной, маслянистой крови. Над трупом женщины стоял, как-то набок повернув голову, словно задумавшись о чем-то, его шеф, Артур, и что-то бормотал себе под нос. В правой руке он сжимал пистолет «таурус». И Горохову стало ясно, что Артур ни с того ни с сего вдруг застрелил эту женщину.

— Ты чего?! — крикнул Петрович. — Ты ее за что? Совсем спятил, да? Эй, Артур, я с тобой разговариваю!.. Ну, дела!

Он быстро подбежал к Артуру, выхватил у него из руки «таурус» и сунул шефу в кобуру под пиджаком. Артур вздрогнул, словно очнулся, и с недоумением уставился на Петровича. Потом посмотрел на лежащую в крови женщину. Еле слышно сказал: