Максим Шахов - Инцидент в Ле Бурже

Но едва они двинулись вперед, как на речном судне опять возникло движение. Две быстрые тени проскользнули в тумане по палубе, сбежали по трапу на берег и торопливо направились в ту сторону, где находились Данилов с Ликостратовым. Приятели метнулись за ближайшую пирамиду здоровенных ящиков, облепленных черными надписями на неизвестном языке, присели на корточки и затаились.

Но на этот раз волнение оказалось преждевременным — парочка, сошедшая с баржи, вдруг свернула в сторону и подошла к белому автомобилю, припаркованному поблизости. Оба сели в машину, завели мотор и уехали, так ничего и не заметив.

Данилов облегченно перевел дух. Ликостратов наконец стащил с головы шлем и стал вытирать носовым платком пот, обильно струящийся по лицу.

— Я уж было подумал, что опять махаться придется! — заявил он. — Пронесло, слава богу! А чего это они? Не пришили, часом, там нашего авиамеханика?

— Не думаю, — мотнул головой Данилов. — Он, судя по всему, из их команды, и вряд ли скамейка запасных у них длинная. Наверное, они все-таки дорожат кадрами. Мне кажется, они просто что-то ему здесь передали — инструкции или там адскую машинку… Место пустынное, час глухой, свидетелей минимум. Разошлись порознь. Подожди немного — появится и наш механик.

— Если так, то, может, лучше прихватить его на барже? — предложил Ликостратов. — Там у него для маневра места меньше. А тут опять наладится в бега, и гоняйся за ним по всему Парижу… А еще лучше, стрелять начнет. Надоело лоб подставлять…

— Ладно, пойдем посмотрим, — нехотя согласился Данилов.

Ему тоже надоело подставлять свой лоб, но он не был уверен, что в замкнутом пространстве баржи они будут в большей безопасности. Но что-то надо было делать. Кто знает, что собирался предпринять Тропинин? Вдруг он потихоньку отчалит на каком-нибудь ялике и оставит их с носом?

— В случае чего я тебя страхую, — пообещал Ликостратов и снова натянул на голову шлем.

Они осторожно подобрались к трапу, который был переброшен на баржу. На первый взгляд на борту было пусто. Данилов на всякий случай тронул рукоятку пистолета за поясом, оглянулся еще раз на своего спутника, на его непроницаемый колпак и ступил на узкую полосу трапа.

Четыре шага, и он уже на борту. Всего четыре шага, но ощущение совсем иное, нежели на берегу. Правду сказать, не слишком уверенно чувствовал себя Данилов на этом суденышке. Уже в который раз он нарушал права собственности, которые были здесь священны. До сих пор удавалось как-то выкручиваться, но вряд ли это могло продолжаться бесконечно. Конечно, он старался не для себя, а ради высокой цели, но что это меняло для французов?

Ликостратов если и испытывал сомнения, то совсем другого рода. Он подозрительно озирался по сторонам и пытался отыскать на палубе что-нибудь потяжелее — чем можно отмахиваться, если придется совсем туго. Но ничего подходящего на глаза не попадалось.

Данилов посмотрел в сторону рубки, которая значительно возвышалась над кормой. За мутными стеклами, покрытыми утренней испариной, ничего нельзя было разглядеть, однако идти надо было именно на корму — вряд ли Тропинин стал бы куковать среди грязных бочек. Инстинктивно пригибаясь, Данилов и Ликостратов стали пробираться к рубке.

Оттуда не доносилось ни звука. Только ленивое шлепанье воды о борт да железный скрип где-то в чреве судна. Баржа казалась неживой. Но Данилов чувствовал, что тишина обманчива, что их ждут и уже приготовили какой-нибудь неприятный сюрприз.

На корме возникла дилемма. Нужно было выбирать — подниматься наверх в рубку или спускаться в люк, под палубу. Приятели переглянулись.

— Разделяться опасно, — шепнул Данилов. — Лучше постой здесь на всякий случай, а я проверю рубку.

Ликостратов кивнул.

Алексей быстро взбежал по трапу на верхнюю площадку, где располагалась рубка, а за ней лебедка с небольшой стрелой. Тут же валялись свернутые в бухту трос, пара массивных огнетушителей ярко-красного цвета, распотрошенные деревянные ящики, наполненные повлажневшей от тумана стружкой, какой-то страшный багор с заостренным крюком на конце и еще масса необходимых в речном хозяйстве предметов. А спиной к нему стоял, опершись локтями о железные перила, коренастый широкоплечий человек в кургузой тужурке и черной кепке с высокой тульей. Данилову были видны край его нижней челюсти, покрытый курчавой бородкой, и коротенькая черная трубка, торчащая изо рта. Из трубки клочьями вырывался сизый дымок. Похоже, это был капитан баржи, настоящий морской волк.