Максим Шахов - Инцидент в Ле Бурже

— Черт его знает, может быть, они заодно, — поделился он сомнениями с фотографом. — У меня предчувствие, что не стоит попадаться ему на глаза. Вдруг он попытается нас убрать? Мне уже надоело, что меня пытаются все время убрать!

— Мне это надоело еще больше, — заявил Ликостратов. — Нервы расшатаны до предела, мне просто необходимо выпить. Смотри, тут как раз круглосуточная забегаловка! Умоляю, зайдем!

Данилов не стал спорить, ему и самому хотелось чем-нибудь взбодриться.

В кафе под синей неоновой вывеской, несмотря на поздний или скорее ранний час, сидели посетители. В основном это были молодые парни в кожаных куртках и их девушки в сверхкоротких юбках, с ярко накрашенными губами, с невероятным маникюром и иссиня-черными волосами. Судя по всему, это была какая-то мотобанда — у входа в кафе стояли несколько сверкающих никелем мотоциклов. Банда, впрочем, вела себя смирно, и, как показалось Данилову, даже спиртного на столиках перед ребятами не было.

Заведение было устроено по американскому образцу — длинный ряд столиков, отгороженных друг от друга, и один человек персонала, который торчал за прилавком. Посетители занимались самообслуживанием, а парень за стойкой только собирал деньги. В самом конце помещения располагались две телефонные кабины.

Данилов и Ликостратов взяли по бокалу коньяка и уселись за свободный столик неподалеку от телефона. Бармен выполнил заказ с полным хладнокровием, но при этом смерил приятелей не слишком любезным взглядом. Наверное, он тоже был скроен по американскому образцу и не одобрял ранних возлияний.

А следом произошло событие, которое затмило собой все мелкие неприятности. В кафешку вдруг вошел авиамеханик Тропинин и быстрым шагом, ни на кого не глядя, направился прямо в конец зала.

Данилов невольно вздрогнул, увидев знакомое лицо, но Тропинин так торопился, что не обратил на него ни малейшего внимания. Допустим, Данилова он не знал, но он не заметил и Ликостратова, которого наверняка помнил. Правда, Ликостратов все сделал для того, чтобы стать незаметным, едва под стол не сполз. Так или иначе Тропинину было не до посторонних, он спешил к телефонной будке, где уже требовательно звонил телефон. Тропинин подскочил к аппарату и сорвал трубку.

Данилов так и не привык к тому, что уличные телефонные автоматы могут звонить. В этом было что-то абсурдное, что-то киношное. Он никогда в жизни не пользовался такими возможностями уличных автоматов. Не было повода. Иное дело Тропинин — он явно ждал этого звонка и был оповещен о нем заранее. Да что там, он просто бежал к нему сломя голову. Завладев трубкой, прижал ее к уху и заговорил вполголоса, мешая французские фразы с русскими. Голос его звучал довольно нервно, и он проглатывал окончания слов, но Данилов вполне ухватывал его речь.

— Зачем вы звоните? Что?! Что значит, не вернется? Я так не могу… Хорошо, я слушаю…

После довольно горячего вступления Тропинин вынужден был замолчать и долго выслушивал, что ему втолковывает собеседник на другом конце провода. Потом снова заговорил — уже более покорным тоном, но не переставая нервничать:

— Вы понимаете, что это очень опасно? Я должен быть на месте… И все-таки я не понимаю, почему все вешают на меня? Это крайне опасно. В таком случае я требую пересмотреть условия контракта. Мне полагается вся сумма… Я настаиваю… Да? Ну что же, это меняет дело… Куда мне подъехать?.. Понял. Я сейчас же вызову такси… Буду через полчаса…

Он внезапно закончил разговор и, лихорадочно перебирая кнопки, набрал другой номер. Ничего интересного в новом разговоре не было — Тропинин просто вызвал такси, после чего стремглав бросился к выходу, наклонив голову и стараясь сделаться как можно незаметнее. Молодежная компания, затянутая в кожу, проводила его довольно равнодушными взглядами — кажется, мозги этих ребят были затуманены чем-то посильнее алкоголя. Зато возбуждение Данилова и Ликостратова достигло предела. Едва авиамеханик выбежал наружу, они оба подскочили, едва не расплескав коньяк из бокалов, и, не сговариваясь, подались следом. Выскочив на улицу, они увидели, что авиамеханик уже садится в подъехавшее такси.

Данилов мысленно проклял расторопность парижских таксистов и принялся вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь сообразить, на чем пуститься в погоню за Тропининым. Как на грех, в пределах видимости не обнаруживалось ни единого транспортного средства. Он даже застонал от досады. Но тут во всей красе проявил себя Ликостратов.