Стивен Хантер - Жарким кровавым летом

Оуни хорошо помнил Капоне, пухлого сластолюбца с короткими, словно у римского императора, пальцами и фалангой легионеров, повсюду охранявших его; помнил, как тот поселялся в номере «Аполлон» «Арлингтон-отеля», потому что там было два входа или, как предпочитал думать Альфонс, два выхода. А в углу всегда стоял вошедший в легенду «томми» — на тот случай, если у Аля или его помощника внезапно возникнет проблема, которую сможет решить только сотня-другая пуль сорок пятого калибра.

«Аль, здесь совершенно безопасно. В этом вся суть: тихо и безопасно. Вы можете спокойно приехать сюда поездом и наслаждаться. Человек такого положения, как ваше, Аль, должен иметь возможность хоть немного расслабиться».

Аль только подозрительно рассматривал его; паранойя уже начала разъедать его разум, превращая его глаза в маленькие черные точки. Говорил он мало, зато укладывался в кровать с девками, самое меньшее, три раза в день. Ходили слухи, что мужской орган у Аля был даже больше, чем у Диллинджера. По-настоящему его интересовали только киски, и киски в конце концов и сгубили его. Он боялся уколов и потому приехал в Хот-Спрингс, поверив в то, что водные процедуры могут его вылечить. Это, конечно же, было заблуждением. Воды могли только немного притормозить развитие болезни. Все долгое время, которое он протерпел, сидя в воде с температурой 60 градусов по Цельсию, подарило Меченой Роже лишь несколько дополнительных часов пребывания в здравом рассудке.

Оуни допил свой мартини, повернулся, чтобы проверить, есть ли корм у его голубей, убедился, что корытца полны, и шагнул в комнату, где его, к великому удивлению, остановил Ральф, слуга-негр.

— Сэр, пришел мистер Грамли.

— Флем?

— Нет, сэр. Другой Грамли. Тот, которого называют Папаша. Он покинул свою постель.

Это известие сразу взбодрило Оуни, что само по себе значило немало.

Он быстро прошел в холл, где обнаружил бледного, как призрак, Папашу Грамли, которого поддерживали под руки двое младших кузенов, или сыновей, или еще каких-то родственников.

— Что случилось, Папаша? — спросил Оуни.

— Грамли пришлепнули, — сказал старый бутлегер, битый и тертый подонок, сражавшийся против закона уже без малого шесть десятков лет и, по слухам, носивший в себе добрую дюжину пуль.

— Кто? Неужели наехали беспредельщики?

— Все куда хуже, мистер Мэддокс.

— Что вы хотите сказать?

— В вашем заведении устроили облаву.

Оуни никак не мог понять, что же на самом деле произошло. В течение года в одном-двух из его заведений и правда устраивали облаву, но ведь облавой эта акция была только на бумаге и проводилась полицией для украшения отчетности. Обычно самое меньшее за неделю до намеченного срока к нему приходили. Он говорил полиции, какое казино или публичный дом в этот раз можно побеспокоить и когда это можно сделать. Муниципального судью заранее предупреждали, что этой ночью нельзя напиваться, чтобы он мог без неуместной задержки освободить под подписку всех задержанных; персонал казино было необходимо поставить в известность, чтобы никто не удивился, не напугался и не натворил никаких глупостей; в газеты Литл-Рока заблаговременно сообщали, чтобы оттуда могли прислать репортеров и фотографов, да и мэра тоже следовало проинформировать, чтобы он мог должным образом одеться для фотосъемок. Обычно такие веши происходили, когда в Литл-Роке какой-нибудь политикан произносил в законодательном собрании штата речь о преступности.

— Я не...

— Они ворвались силой, все с кучей оружия и в пуленепробиваемых жилетах. И один из них пристрелил Грамли. Это был мальчик Джеда, Гарнет, туповатый такой. Он умер на месте. Мы отвезли его в морг, и...

— Кто устроил облаву?

— Они сказали, что работают на окружного прокурора.

— Беккера?

— Да, сэр. И этот Беккер, он был там. И с ним еще десять-двенадцать человек, все при оружии. Они ворвались внутрь бегом, и один из них убил Гарнета, когда Гарнет достал свой дробовик. Мистер Мэддокс, вам следовало сообщить нам, что готовится облава. Что я теперь буду говорить Джеду и Эми?

— Где это случилось?

— В «Подкове». Всего час назад. А потом они поломали все столы и оси у колес и расстреляли из «томми» все игровые автоматы.

— Что?!!

— Да, сэр. Они искрошили из автоматов более тридцати ваших машин. Стрельба была — чистый ад! Весь пол этого несчастного заведения усыпан монетами. Хоть в ведра собирай.

— Они работали на Беккера?

— Да, сэр. Он был там, как я вам уже сказал. Но боссом был какой-то здоровенный, очень крутой с виду незнакомый парень. Он тоже все громил. Он-то и застрелил Гарнета. Мне сказали, что еще не видели, чтобы у человека так быстро двигались руки. Он вынул пушку и убил бедного мальчика меньше чем за полсекунды. И прямиком опломбировал ему тикалку, что в груди. Гарнет отошел в мир иной, даже не успев свалиться на пол.