Стивен Хантер - Жарким кровавым летом

Эрл посмотрел на часы. Было без нескольких минут восемь вечера, и солнце почти скрылось.

Они и впрямь могли всех перехитрить, потому что никто другой не знал, где находится долина Неудачной Сделки, а те, кто знал, не сумели бы добраться туда вовремя.

Сам Эрл понятия не имел, где она находится. Где-то в необъятных просторах гор, которые уже исчезли в сгустившихся сумерках, и, значит, ее не мог найти никто, если только не бывал там прежде и не знал путь, а он пути не знал, и у него не было даже карты, по которой можно было бы сориентироваться, — карта исчезла.

И тут Эрл вспомнил любимую отцовскую комнату. Да, карта исчезла, но место, на котором она висела, все еще было отмечено четким прямоугольником невыгоревшей краски.

Он стремительно повернулся, прошагал через дом и вошел в комнату.

И увидел пустоту.

Ничегошеньки. Чего он ожидал? Это был всего лишь прямоугольник чуть более яркой краски, заметный даже сейчас, в вечернем свете.

Эрл попытался припомнить, что показывала карта. Она показывала Полк, один из наиболее западных, наиболее бедных, наиболее гористых, наиболее отдаленных округов Арканзаса. Он пытался понять: какое главное качество округа Полк? Он пытался вспомнить, уставившись на прямоугольник: «Что я здесь видел? Вспомни, что ты здесь видел. Вспомни, что здесь было».

Он помнил. Большая карта с редкими дорогами, многочисленными ручьями и многочисленными белыми пятнами, поверх которых было мелко напечатано: «Некартографировано» и где имелись лишь похожие на водовороты переливчатые пятна, обозначавшие самые большие горы. Но какой была главная особенность формы округа Полк?

И это он помнил: форма была очень правильной. Она почти совпадала с очертаниями листа бумаги, на котором была отпечатана карта, и лишь небольшие выпуклости в северо-западном и юго-западном углах нарушали правильность формы. Во всех же остальных частях границы округа были проведены почти по линейке, как будто люди, устанавливавшие границы, не имели ни малейшего представления о том, что из себя представляли эти земли, и нисколько не хотели считаться с их рельефом. Границы не соответствовали ни гребням гор, ни рекам, ни каким-либо другим естественным разделам на земле; они бросали им вызов, они рассекали их, они подчиняли их себе.

А из этого следовало, что прямоугольник на стене представлял собой почти точное очертание округа, не считая тех отклонений в углах, на которые можно было не обращать внимания, поскольку оба участка были помечены как некартографированные.

Эрл напрягал память. Что там было еще? Как еще был размечен округ? Он ничего не мог вспомнить, ни дорог, ни гор, ни ручьев или рек. С тех пор как он в последний раз побывал здесь, прошло более шестнадцати лет. Стоило ли рассчитывать на...

Булавки. Булавки! Карта была украшена булавками, отмечавшими те места, где Чарльзу Суэггеру довелось удачно поохотиться, а за эти годы он очень много охотился, и почти всегда удачно, а оленей-мулов он любил больше всего, да, их так и называли, олени-мулы, волшебные существа грязновато-землистого цвета, которые переходили от совершенно неподвижной изящной позы к полной невидимости быстрее, чем глаз успевал мигнуть, и если даже тебе удавалось лишь увидеть оленя — а это совсем не значило, что ты сможешь его убить, — нужно было считать, что природа благосклонна к тебе.

Эрл посмотрел в сторону, затем снова оглянулся назад, но так ничего и не увидел. Он отошел в сторону, чтобы видеть пустой прямоугольник на стене под углом и разглядеть фактуру стены, и тогда увидел их.

Конечно. Карта исчезла. Булавки исчезли. Суэггеры исчезли, ушли все, мертвые или проклятые, особенно этот, последний, но после них остались вот эти крошечные дырочки.

Глядя на пустую стену под углом, Эрл быстро находил их по одной то тут, то там, крохотные дырочки в штукатурке, которые, возможно, не удалось бы разглядеть ни при каком другом освещении, только при этом, с его игрой теней, выделяющей малейшие неровности. Укол здесь, укол там, два укола близко друг к другу и...

Вот оно! Это должно быть оно, и ничто другое.

Очень много следов от уколов скопилось в северо-западном углу освещенного места, наверно, тридцать пять, если не сорок. Причем не россыпью, а двумя параллельными линиями, которые должны были означать края опушки леса, окаймляющего эту самую долину. Именно там должна находиться долина Неудачной Сделки. Именно туда Чарльз Суэггер отправлялся каждый год и каждый год отмечал очередного оленя-мула, убитого на самом краю идеально ровной поляны, покрытой желтой травой, над которой кружили и каркали вороны, словно предзнаменования рока.