Стивен Хантер - Жарким кровавым летом

— Да, сэр.

— Это трудное задание. Возможно, самое трудное из всех. Труднее, чем бегать в дыму и пыли по коридору, в конце которого засела толпа Грамли с автоматами.

Лицо молодого человека напряглось, выдавая глубокую растерянность. Впрочем, растерянность продолжалась недолго. Он почти сразу сообразил: старик серьезно склоняется к мысли, что Эрла нужно уволить. И убедить его не делать этого можно, лишь приведя какие-то весомые доводы, которые способен раскопать он, Карл Дональд Хендерсон. Именно в этом он был особенно силен: в раскапывании, в поисках, в пролистывании папок, в телефонных запросах, в составлении сводок, в сравнении отпечатков пальцев, в проверке алиби, счетов и историй. Значит, можно считать, что он в состоянии помочь Эрлу — он, и никто другой. От ощущения трудности и ответственности возложенной на него задачи Хендерсон почувствовал какую-то торжественную приподнятость.

— Я постараюсь во всем разобраться, сэр.

— Хорошо. Возьми эту папку — то, чем я располагаю. Это поможет тебе начать. Будет о чем говорить с людьми.

— Да, сэр. Куда мне отправляться, сэр?

— Лучше всего начать с его родного города. Он находится в округе Полк и называется Блу-Ай.

На автобусной станции Карло, израсходовав всю имевшуюся у него мелочь, через полстраны позвонил из телефона-автомата матери и сообщил ей, что он не приедет в ближайшие дни, поскольку получил задание.

Затем он пошел к окну компании «Грейхаунд» и купил билет до Блу-Ай на отправлявшийся в 4.30 автобус, который следовал по 71-му шоссе через Форт-Смит до Фейетвилла; после чего купил пакет попкорна и банку безалкогольного пива и уселся в ожидании автобуса, то и дело поглядывая на оскорбительно медленно ползущие стрелки часов и читая роман Джона П. Маркванда. Впрочем, он никак не мог сосредоточиться на развитии сюжета, то и дело обращаясь мыслями к загадке Эрла Суэггера, о которой безуспешно пытался запретить себе думать. На коленях лежала так и остававшаяся нераскрытой папка с бумагами. Карло не мог заставить себя начать читать документы, как не мог заставить себя снять свой «кольт» сорок пятого калибра, лежавший в быстро расстегивающейся кобуре, привешенной сзади, на правом бедре. Он слишком привык носить оружие.

В 4.15 объявили посадку на его рейс, и, поскольку Карло всегда был человеком законопослушным и привык соблюдать правила, он одним из первых отправился в машину. Он уселся справа в самой середине салона, так как слышал, что на этих местах меньше всего трясет.

А потом он увидел Френчи Шорта.

Да, это действительно был Френчи, но не в своем хорошо знакомом синем костюме из сержа, а в джинсах, рубашке хаки и соломенной ковбойской шляпе, с саквояжем, набитым одеждой. Неужели Френчи? Да, Френчи! Карло совсем было собрался выскочить и окликнуть напарника, но сообразил, что Френчи тоже стоит в очереди на посадку в автобус.

Затем его автобус тронулся, и Френчи скрылся из виду. Но позже, уже ночью, когда они подъезжали к Блу-Ай, Карло все же спросил водителя:

— Вы не знаете, какой автобус стоял рядом с нами в Тексаркане?

Водитель посмотрел на него непонимающе.

— Он должен был отправиться сразу за нами, — уточнил Карло. — Я не успел заметить, что на нем было написано.

— Наверно, маршрут на Литл-Рок, — ответил водитель.

— Неужели на Литл-Рок?

— Да, сэр, — сказал водитель. — Он идет прямо по тридцатому шоссе через Хоуп до Литл-Рока.

— И дальше никуда? — поинтересовался Карло.

— Угу. Точно, именно там маршрут и заканчивается. У него остановки в Хоупе и в Малверне. Потом он сворачивает на двести семидесятую дорогу и прямиком гонит в Хот-Спрингс. Да-да, это автобус на Хот-Спрингс. На нем, почитай, и не ездит никто, кроме тех типов, которые хотят посидеть на ипподроме и проиграть свои денежки. Хот-Спрингс — это проклятое место, горячее, словно адское пекло, можешь мне поверить, сынок.

Аспирин действовал до тех пор, пока Эрл не доехал до Де-Куина, а потом в раненых местах начало дергать. Он проглотил еще несколько таблеток, но от них не было никакого толку. Особенно раздражала дробинка, застрявшая в мускулах с внутренней стороны левого бицепса; когда он сделал неловкое движение, боль с такой силой пронзила всю левую сторону его тела, что он был вынужден съехать на обочину 71-го шоссе и переждать. От боли ему чертовски захотелось сделать несколько хороших глотков бурбона.

Он не мог остановиться в Блу-Ай, потому что знал там слишком много народу и слишком много народу знало его.