Стивен Хантер - Гавана

— Я знаю репутацию капитана Латавистады. Видел, как он действовал в казармах Монкада после штурма. Его боятся даже сослуживцы по тайной полиции. Но вопрос в другом: достаточно ли они умны, чтобы найти Эрла Суэггера? Кажется, вы в этом сомневаетесь.

— Кубинец до последнего времени работал в Сантьяго. Он знает свое болото, но здесь чувствует себя так же, как парнишка из Айовы в Нью-Йорке. Что же касается Фрэнки Карабина, то он никогда не блистал умом. В Нью-Йорке его использовали там, где требовалось умение обращаться с оружием и крепкие кулаки. Он тот солдат, который никогда не станет лейтенантом.

— Ладно. Я найду Эрла. Уберите этих клоунов с улицы. Там от них больше вреда, чем пользы. Я сообщу, когда они понадобятся. Пусть будут в полной боевой готовности. Дам вам адрес, а они сделают дело. И на этот раз доведут его до конца. Это очень опасный человек, но они справятся. Даже этот человек создан не из стали, а из плоти.

— Я все устрою.

— Благодарю вас. А теперь мне нужно сделать несколько звонков.

Френчи быстро договорился о встрече с министром внутренних дел Кубы и правой рукой последнего, шефом тайной полиции. Его приняли в шикарно обставленных апартаментах Капитоло — жалкой пародии на американский Капитолий, расположенной в садах Старой Гаваны.

— Джентльмены, — мрачно сказал он, — я хочу покаяться перед вами во лжи. Ложь была во спасение, но это не оправдание.

Собеседники, окруженные помощниками, уставились на него во все глаза. В воздухе витал дым сигар. Старые соратники, сложившиеся как политики в бандитские тридцатые и сороковые годы, сторонники президента, вернувшегося на свой пост в пятьдесят втором году, не знали, как относиться к этому чрезвычайно самоуверенному молодому американцу, который, по слухам, был так тесно связан с высшим руководством США, что его боялся сам посол. Оставалось только ждать и слушать.

— Ложь заключалась в том, что американец, который вчера сбежал от двух чинов государственной полиции, был простым туристом, имевшим проблемы с визой. Мы вам солгали.

— А кем же он был на самом деле? — спросил шеф тайной полиции.

— Шпионом. Изменником. Мы разоблачили его, практически арестовали и с помощью вашей государственной полиции хотели переправить его в Америку для допроса.

— Сеньор Шорт, если это такой опасный человек, почему вы нас не предупредили?

— Я мог бы солгать вам еще раз, но не буду. Нет смысла. Это было мое решение. Все должно было пройти тихо и незаметно. Он не понимал, что мы следим за ним. Во всяком случае, мы так считали. Но Суэггер оказался намного умнее, чем я думал, и понял, какая судьба его ждет. Тогда он напал на ваших людей и сумел сбежать.

— Что ж, раз так, нужно начать облаву. Я почти уверен, что он все еще в Гаване. Мы можем расклеить в городе его фотографию. Можем показать ее по телевидению. Можем передать его словесный портрет по радио. Наши люди — патриоты, и если получат указания, то начнут разыскивать его. Он не пройдет и трех метров, как будет опознан. Вверенные нам службы готовы предупредить распространение коммунистической чумы.

— Да, это так. Я знал, что могу на вас рассчитывать. И прошу помочь мне найти его. Прошу подключить к этому делу сыщиков и тайных агентов во вражеском подполье. Но я бы предпочел избежать широкой огласки. Не стоит будоражить общественное мнение, которое пугает наших бизнесменов и снижает поток капиталовложений. Если ваши люди смогут определить местонахождение Суэггера, я бы предпочел, чтобы дальнейшее они предоставили нам. У меня есть бригада хорошо обученных и опытных людей, которые сами осуществят арест. Поэтому никаких плакатов, никаких газет, телевидения и радио. Нет, все нужно сделать тихо. Расспросы, поиск по приметам, наблюдение, но не облава. Остальным я займусь сам.

— Ситуация очень необычная, — сказал шеф тайной полиции.

— Да, — ответил Френчи. — Если мы добьемся успеха, я буду рад сообщить своему руководству о том, какую ценную помощь вы мне оказали. Если я как следует поговорю с нужными людьми, вашим ведомствам будет оказана значительная помощь. На борьбу с антиамериканской деятельностью отпускаются достаточно большие средства. Я передам наверх имена людей и названия ведомств, которые с энтузиазмом отнесутся к выполнению своих обязанностей. Тот, кто причинит вред моему врагу, станет моим другом. А своим друзьям я плачу щедро.

— Тогда скажите, что от нас требуется.