Тим Уиллокс - Бунт в «Зеленой Речке»

Послышался хрустящий звук, и Клодина застонала. Эгри собрался с силами и постарался ослабить хватку; темнота отступила, пропуская вызвавший в Эгри приступ тошноты образа Джонсона. Справившись с собой, он схватил со столика бутылку „Мейкерс Марк“. Итак, его самые худшие подозрения подтвердились… Эгри, не переводя дыхания, хватил из горлышка; нет, не самые худшие. Она не хотела Джонсона. Черной гнусной свинье пришлось ее изнасиловать. Эгри подавил желание придушить Клодину на месте. Вместо этого он молча погладил ее волосы. Клодина отняла руку от лица и взглянула на Нева своими большими влажными карими глазами.

— Прости меня, — сказала она.

— Все нормально, — ответил Эгри без особой уверенности.

— Знаешь, чем он мне угрожал?

— Ради Бога, я же сказал — все нормально. Он сдох. Хотел бы я, чтобы он еще пожил, но вот не довелось.

— Если тебе станет от этого легче, — добавила Клодина, — то знай, он всегда натягивал резинку.

— О Господи! — задохнулся Эгри.

От былого ощущения власти не осталось и следа. Эгри внезапно остро ощутил несовершенство своего тела: он был не настолько силен, как раньше, но держал себя в форме. В жиме лежа делал шесть повторов по девяносто килограммов, но телосложением не отличался. От природы толстоват в талии и бедрах, с короткими руками, к тому же он был на пятнадцать, если не на двадцать лет старше Джонсона. А ведь есть еще и… Эгри вспомнил о некой немаловажной для всякого мужчины детали, снова и снова против своей воли задаваясь одним вопросом… Его грудь словно сковало стальной полосой, и он спросил:

— А как у него с этим?..

— В каком смысле? — переспросила Клодина.

— Ты отлично знаешь, в каком! — вызверился Эгри.

Клодина замялась, и в эту секунду Эгри обрадовался выражению страха на ее лице. Пусть только эта сука попробует водить его за нос, он сотворит с ней то, чем пугал ее Стоукли Джонсон, да так, что никакая пластическая операция не поможет!.. Эгри перевел дух и заставил себя успокоиться. Джонсон — всего-навсего еще один дохлый нигер, а он, Эгри, — властелин мира. Он доволен, что рядом нет никого, кроме Клодины. Собрав в горсть пот с лица, он стряхнул его на стену.

— Ну? — спросил он. — Только правду! От вранья мне не легче.

— У него был длиннее, чем у тебя, — призналась Клодина.

Стальной пояс, стягивающий грудь Эгри, затянулся еще на пару дырочек, но выражение лица Нева не переменилось. Не такой он парень, чтобы расстраиваться из-за такой ерунды. Не беда — во всех журналах написано, что размер роли не играет…

— Правда, всего на пару сантиметров, — продолжала Клодина.

Лицо Эгри стало наливаться кровью: пара сантиметров, говоришь? Да за пару лишних сантиметров члена любой мужик свою мать пришьет и глазом не моргнет! Грудь сжало так, что сперло дыхание.

— Но зато у тебя толще, милый, а это главное, — сказала Клодина.

Эгри присмотрелся: не смеется ли она над ним? Трудно сказать, уж своим-то лицом Клодина владеть умела…

— Толще? — переспросил Эгри.

Клодина улыбнулась ему так, как умела только она. Ах, эти пухлые губки… А за такие щечки любая баба полжизни отдаст. А брови? Клодина положила руку на член Эгри, и тот почувствовал, что от желания у него щекочет в горле. Кровь прилила к его естеству так, что стало больно.

Сейчас он в полной мере осознал, ради чего разнес этот поганый муравейник вдребезги…

— Весь-весь толще, — говорила Клодина. — От начала до самого кончика…

Она наклонилась и принялась сосать. Черт… Но ведь остались еще дела. Не утрачивая эрекции, Эгри повернулся к муслиновой занавеске и проревел:

— Тони!

Клодина работала, как насос. Веки Эгри дрожали от сильнейшего ощущения, большего, чем просто удовольствие… За занавеской послышалось покашливание.

— Тони?

— Я здесь, босс, — деликатно ответил Шокнер.

— Позови сюда Гектора Грауэрхольца. Чтобы через десять минут он был здесь. — Эгри хватал ртом воздух. — И все его ребята тоже. У меня для них дело.

Клодина слегка прихватила его зубами, и Эгри сдавленно застонал.

— Действуй! — приказал он.

Шаги Шокнера стихли вдали. Эгри сдернул Клодину с себя и перевернул на живот. Схватив бутылочку с маслом, он щедро плеснул ей между ягодиц. С одного, значит, конца до другого? Сейчас…

Мысли неуклюже кувыркались в гравитационном поле сознания Хоббса, как кирпичи, падая со стены. Прежде чем он успевал от них увернуться, они неожиданно наваливались на него и так же неожиданно отступали.