Вадим Россик - Репетитор

– Дайте мне мобильник Тарантула!

Еще не пришедшая в себя Никася послушно вытащила телефон и подала мне. Я вынул из аппарата аккумуляторную батарею, обесточив его. Сигнал на экране устройства погас. Вся стало ясно. Верзила, придя в себя, после нашего столкновения на яхте, позвонил остальным бандитам и, пользуясь тем, что мобильник Тарантула оказался у Никаси, проследил за нами до пакгауза.

– Тарантул, хватить валяться! Вставайте! Гроза миновала! – обратился я к шантажисту. Однако тот даже не шевельнулся. Чувствуя недоброе, я наклонился над ним и заметил тонкую струйку темной крови, вытекающей из виска. Я перевернул тело – Тарантул был мертв. Видимо, в него угодила шальная пуля.

Ко мне подбежала Сашка и обвила руками. Она вся дрожала от пережитого волнения. Я поцеловал девушку.

– Когда же это закончится, Сережа? – тихо спросила Сашка.

– Не бойся, родная. Все уже закончилось.

Сашка только тяжело вздохнула. Я огляделся вокруг. Невдалеке от нас бледная Никася успокаивала Дурочку. Левретка жалобно скулила, пускала слюни и категорически отказывалась слезать с надежных хозяйских рук на землю. Раненый албанец, все же потеряв сознание, скрючился у стены. Остальные тоже не подавали признаков жизни. Пора было покидать поле битвы.

– Никася, Александра, уходим! – скомандовал я своим барышням. Обнял их за плечи и повел к выходу. Вдруг вспомнив в последний момент про кейс Сулейманова, я обернулся и застыл от удивления. Покойник ожил! Он стоял на том самом месте, где его сразили пули сообщников Тарантула. В руке Сулейманов держал пистолет и целился в нас. Прежде, чем я успел что-то предпринять, он выстрелил два раза. Первая пуля попала Сашке в спину. Девушка дернулась от неожиданного удара, оглянулась и, увидев Сулейманова, закрыла меня своим телом. Вторая пуля, предназначенная мне, попала ей в живот. Сулейманов бросил разряженное оружие на землю и бросился бежать, размахивая кейсом, в глубину склада.

Я подхватил Сашку на руки, не дав ей упасть. Никася, не дожидаясь моих слов, расстелила на бетонном полу свой жилет. Я осторожно опустил на него безвольно повисшую девушку. Несмотря на две смертельные раны, она еще дышала. Порвав свою футболку на какое-то подобие бинтов, я перевязал истекающую кровью подругу. Никася, отпустив левретку, помогала, как могла. Вдруг Сашка открыла глаза. Она посмотрела на меня и прошептала:

– Видишь, Сережа, не обмануло меня предчувствие-то.

– Как еще предчувствие, малышка? – пробормотал я, лихорадочно думая, как спасти девушку.

Она слабо улыбнулась бледными губами.

– Я тогда в Москве вдруг поняла, что смерть моя близко. Все равно, не могла с тобой расстаться. Прости, подвела я тебя…

– Вот глупая. Молчи, береги силы.

Сашка, не обращая внимания на мои слова, продолжала медленно говорить:

– Я ведь в тебя сразу влюбилась. С первого взгляда… Когда ты в том дворике возле пивнушки появился и тех уродов раскидал. Я бежала за тобой, а сама на себя злилась, что остановиться не могу. Ноги сами несли… Вот со злости и наорала тогда на тебя.

Я нежно погладил девушку по щеке. Потом строго сказал:

– Все, Булкина! Вечер воспоминаний окончен. Лечись, выздоравливай. Все будет чики-пуки!

Заметив, что Сашка поморщилась от боли, я сразу сменил тон:

– Потерпи немного, моя хорошая. Сейчас отправим тебя в больницу.

Пока я разговаривал с Сашкой, Никася позвонила в скорую помощь. Она пообещала мне, что останется с Сашкой и позаботится о девушке. Я посоветовал Никасе не скрывать от полиции историю своего похищения, но не упоминать мое участие. Мол, кто с кем тут воевал, не знаю. Сашка впала в полузабытье, поэтому я лишь легонько пожал ей руку, надел куртку прямо на голое тело и уехал. Моя работа была еще не закончена.

Когда я выезжал на Периферик, навстречу мне в сторону пакгаузов промчалась карета скорой помощи, сверкая разноцветными огнями и надрывно завывая сиреной. Было уже около четырех часов пополудни. Необходимо было где-нибудь найти кафе, чтобы перевести дух и подкрепиться. Однако прежде я позвонил Казионову. Полковник выслушал мой рассказ о том, как чисто семейное дело обернулось настоящим сражением. Потом спросил:

– Ты узнал имя предателя?

– Документы подписывал некто Колчедонцев, – коротко ответил я.

– Это хорошо, но недостаточно. Бумаги-то ты упустил. Доказательств участия Колчедонцева в этой афере у нас нет.

Упрек меня задел.

– У меня еще есть возможность их получить. Если Никася продержится в полиции до вечера, не выдавая меня, то можно попробовать найти Сулейманова.