Андрей Поповский - Третий раунд

— Да иди ты, — не поверил ему Зяма, — он что, в натуре Беса отхерачил? Бес ведь вроде как какой-то там чемпион по боксу. И почему я не слышал о таком шухере?

— Вроде они влегкую бились, не всерьез, и этот пацанчик заломал Беса и заставил его сдаться.

— Ну а нам какой с этого прок? — Батон снова запустил свою огромную лапищу в пакет со сладостями и, вытащив полную пригоршню, высыпал их себе в рот, рассыпав при этом немалую часть на диван.

Зяма неодобрительно посмотрел на верзилу, и тот, виновато улыбнувшись, стал собирать просыпанное обратно себе в руку. Киря едко хмыкнул, хлюпнул забитым носом и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Бес его потом к себе звал, а тот не захотел — значит, пацан с понятиями. Я потом о нем информацию пробил. Он сам из Владикавказа, погоняло у него Каратила. Он еще в тюрьме мусорскую пресс-хату в одиночку расхерачил, значит — пацан духовитый и в махаче не слабак. Вот я и думаю, давай-ка втихую подтянем этого пацанчика к себе. Приглядимся поближе и, если все путем, запустим его в команду к Ляху, он таких любит и привечает. Глядишь, Лях где-нибудь подставится, и этот парнишка его и уработает.

— Ну… не знаю, не знаю… — Зяма посмотрел в потолок, пожевал мясистыми губами и кивнул Кире: — А какой ему прок для нас каштаны из огня таскать и дополнительный срок себе зарабатывать?

— Да на первый взгляд вроде никакого, — согласился Киря, — но если с другой стороны посмотреть, так он авторитет себе неслабый заработает, а на зоне авторитет — это первое дело. А мы ему можем что-то пообещать, или на чем-то подловить. Глядишь, упорет парень косячок какой, а мы ему выход подскажем, как из этого попадалова с выгодой для себя и с пользой для общества выбраться.

— Ладно, Киря, действуй. Пробей, чем он дышит, пообщайся о том о сем, а там уже и поглядим, что из этого может получиться.

— Здравствуйте, Иосиф Карлович.

— А, Егор! Здравствуй, здравствуй, давай заходи, чего ты топчешься на пороге.

Сидевший за столом библиотекарь — щуплый юркий мужичок лет пятидесяти, с лысой как колено головой — приветливо улыбнулся вошедшему парню в черной робе.

Егор, аккуратно ступая по чисто вымытому полу, подошел к столу и положил на него толстую книгу в потрепанной обложке. На потрескавшемся корешке книги с трудом читались название и имя автора книги — «Американская трагедия» Т. Драйзер.

— Мне бы еще что-нибудь этого же автора.

— Что, уже прочитал? Так быстро? — удивился библиотекарь.

— Ну да, я вообще быстро читаю.

— Удивительно, — покачал головой Иосиф Карлович.

— А чего же тут удивительного?

— В твоем возрасте, здесь, в колонии, те, кто вообще удосуживаются читать, налегают в основном на детективы и фантастику, а ты интересуешься классиками американской литературы. Я раньше никогда бы не подумал, что такой молодой человек, косая сажень в плечах и с мозолями на кулаках, в принципе способен оценить творчество Драйзера.

Егор смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину. Он никогда не считал себя каким-то красавчиком, но и громилой его обычно не называли, хотя в тюремной робе не нужно больших усилий, чтобы выглядеть опасным субъектом.

— Наверное, мне по внешнему типажу, ближе что-нибудь из серии «Обожженные зоной»?

— Если хочешь, да, — понимающе улыбнулся библиотекарь, — слава богу, у нас подобной литературы нет, но всякого ширпотреба, что местного, что заграничного разлива, достаточно.

— Я, раньше до того как заняться спортом, много читал. У моих родителей очень хорошая библиотека, так что вкус к хорошей литературе они мне сумели привить с детства. Потом, когда я подрос и начал играть во взрослые игры, времени на чтение уже не оставалось, но зато теперь можно наверстать упущенное и повысить свой культурный уровень.

— Это хорошо, когда человек находит что-то положительное даже в самой отвратительной ситуации, — одобрительно кивнул Иосиф Карлович. — Беда большинства людей, оказавшихся здесь, заключена в том, что они винят в этом всех кроме себя. Вместо того, чтобы осознать и что-то изменить в себе лично, они предпочитают жаловаться на судьбу и злобствовать. Вернувшись на волю, они вновь идут по проторенной старой дорожке, которая однажды привела их на зону, и в итоге они вскоре снова оказываются за колючей проволокой. Это замкнутый круг, разорвать который многим просто не под силу.

Егор развел руками, всем своим видом как бы показывая — что тут поделаешь? И тут же спросил: