Лев Пучков - Пасынки Джихада

Тишина…

Ни тебе собак, злобно лающих, ни вороватого колыхания занавесок за окнами, как бывает при посещении семьи «духа»… Вернее, семья его никому даром не нужна, внезапный визит наносится в надежде застать объект в домашней обстановке (и такое случается — не часто, но бывает). Так вот, бывает по всякому, но типичны два варианта. Первый — превалирующий: вся семья вываливает во двор и начинает хором орать, жизнерадостно приветствуя оккупантов и всячески мешая беспрепятственному перемещению незваных гостей. «Дух» тем временем задами убирается восвояси. Второй вариант — «фоновый», встречается редко: все запираются в доме и делают вид, что умерли. На что надеются, непонятно. Типа, «а я в домике!». Тупоголовые оккупанты подумают, что дом нежилой, ошиблись адресом, тут была чума и всех выкосило подчистую, — и уберутся восвояси. В общем, резвятся как дети, даже наш Костя теряется, пытаясь объяснить некоторые такие поведенческие феномены…

Да, это было странно… Едва оказавшись во дворе усадьбы Руденко, я почувствовал те знакомые флюиды, которые трудно объяснить с научной или просто даже реалистической точки зрения. Так бывает, когда во вражьем селе заходишь во двор, где живёт семья «духа». Семья-соучастник, да простят меня правозащитники. В целом они люди хорошие и ни в чём не виноваты, но твой враг — их сын и брат. А значит, кто ты им? Вот-вот…

В общем, посещая такие места, человек опытный и посвятивший достаточно долгое время ратному делу, чувствует себя как на территории вражеской базы, где в тебя могут выстрелить из-за любого угла или исподтишка ткнуть ножом в спину. Глянув мельком на наш «барометр» — Васю, я понял, что он чувствует то же самое, и даже в большей степени…

А странным было то, что данная ассоциация никак не вмещалась в рамки имевшей место ситуации. Мы находились в мирном городе, далеко от особой зоны, на своей земле. И уж никак нельзя было отождествлять Руденко с «духом», хотя вреда он, может быть, принёс нисколько не меньше рядового бойца какого-нибудь НВФ [3] Незаконное вооружённое формирование. …

В глубине двора, под навесом, стояла «Волга» Руденко. Навес был прилеплен к летней кухне (флигелю), плавно переходящей в добротный кирпичный гараж на две машины. Рядом с кухней высился насыпной погреб с обитой железом дверью и оборудованным по всем правилам инженерного искусства вентиляционным коробом.

«Волга» под навесом… Значит, Руденко собирался куда-то ехать? Какое досадное упущение! Надо было предусмотреть хотя бы беглый обзор двора, прежде чем тащить полковника в контрразведку. А то сосредоточились на деликатности в отношении родственников преступника и прозевали такой здоровенный флюид…

— Мы тут ночевать будем? — Петрушин многозначительно посмотрел на Иванова и кивнул в сторону погреба. — Вот с чего надо было начинать! Не выходит никто — ну и хрен с ними…

— А мы в мирном городе, — веско напомнил Иванов. — Привыкайте, нам ещё не раз в такой обстановке придётся трудиться.

— Сходить? — предложила Лиза. — Типа дама, толерантность и всё такое прочее…

— Спасибо, я сам, — полковник с благодарностью глянул на Лизу, пошёл к крыльцу и через плечо показал нам кулак: — Стоять, не двигаться, ничего не трогать! Хоть одна банка с огурцами пропадёт — вычту с получки…

Иванов громко постучал в металлическую дверь — (мало ли, вдруг звонок у калитки нерабочий?), выждал для приличия с минуту и вошёл. Как только он распахнул дверь дома, во двор плеснула задорная музыка и характерный гомон застолья.

— Ну! — Глебыч одобрительно крякнул: — Отдыхают люди. Теперь понятно, почему не открывали.

— Че-то тут того… — Вася с сомнением покрутил головой и зачем-то задвигал ноздрями, как будто принюхиваясь. — Не того…

— В смысле? — насторожился Петрушин.

— Да как в погребе! Когда гуляют, всегда на улице слышно. Чай, не глухонемые. А тут — тишина. Пока дверь не раскрыли, не слышали ничего…

— Значит, звукоизоляция хорошая, — рассудительно заметил Глебыч. — Вон, стеклопакеты везде…

— А гости? Кто видел, как гости съезжаются? — Вася обернулся ко мне. — Я что, всё на свете проспал?!

— Не было гостей, — успокоил я Васю. — Наверное, приехали, когда мы в контрразведку…

В этот момент на крыльцо вышел Иванов.

И как-то странно вышел… Задом наперёд, на цыпочках, вжав голову в плечи и как будто даже затаив дыхание. Знаете, как пятится человек от чего-то большого и страшного, боясь это страшное разбудить!