Валерий Еремеев - Неуловимый

— В том-то и дело, что нет. Алмаз можно спрятать в банковский сейф, можно приставить к нему взвод солдат, чтобы охраняли его днем и ночью. А вот человек, если захочет уйти, уйдет, и ничто его не удержит. Особенно если этот человек — женщина. Слабая, капризная, но все-таки чертовски привлекательная женщина.

— Так ты поэтому не пускаешь меня в свою жизнь? Не потому, что у тебя на примете есть кто-то еще?

— Если бы я пустил тебя в свою жизнь, ты просто умерла бы со скуки. Ибо там есть только работа. Время, когда не работаю, я провожу только с тобой. Для других в ней нет места.

После этого разговора Полярник твердо решил положить конец их отношениям. Но время шло, а точку он поставить все не отваживался. И тогда это за него сделал сам Светлов.

Вскоре после возвращения Светлова из Швейцарии Полярник заехал к Ларисе домой, но, не успев переступить порог, получил звонкую пощечину.

— Не понял. Что с тобой?

— Ты еще спрашиваешь? После всего того, что ты мне наговорил и сделал вчера? Пошел вон, урод!

— Но я… — Полярник хотел сказать, что накануне его здесь не было, но остановился, пораженный догадкой. — Подожди, давай спокойно во всем разберемся.

— Не смей ко мне приближаться! — выкрикнула женщина и в качестве последнего аргумента достала из кармана кофты и навела на Полярника пистолет. Уверенной рукой взвела затвор. Лариса работала помощником судьи и имела разрешение на травматику. Как она умеет стрелять, Полярник тоже видел — с десяти шагов легко сбивала пулей банку от кока-колы.

— Вон из моего дома!

Полярник вышел и закрыл за собой двери.

В тот же день, вечером, он встретился со Светловым.

— Ты был у Ларисы? — спросил Полярник голосом, не обещающим ничего хорошего.

— А почему ты решил, что я буду перед тобой отчитываться? Ты же не отчитывался передо мной, когда без моего разрешения и ведома на протяжении долгого времени спал с женщиной, называясь моим именем.

— Но я…

— Что ты? Когда ты, называясь Игорем, Олегом, Рудольфом, Славой, Додиком или Шмодиком, снимаешь в ночном клубе телок, мне все равно. Твоя личная жизнь меня не колышет. Но называться Виктором Сергеевичем Светловым ты можешь только тогда, когда я тебе об этом скажу. Что не ясно?

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что мы больше не будем встречаться. Сказал, что без памяти втрескался в другую бабу и собираюсь на ней жениться. А Лариска у меня была просто так, для развлечения.

— Прямо так и сказал?

— В общих чертах. Если отбросить излишнюю эмоциональность и некорректность высказываний. Кто-то же должен был подвести черту под всей этой историей.

Как ни был зол на Светлова Полярник, он не мог не признать справедливость его упреков. Он не имел права делать то, что сделал. Скорее всего, конфликт на этом и закончился бы, но тут Светлов возьми и брякни:

— Если честно, я не сразу спровоцировал ссору. Уж очень хотел проверить, что в ней может быть такого, чтобы у тебя сорвало башню. И ты знаешь, я тебя вполне понимаю. По моей личной шкале сексуальной привлекательности твоя барышня, или, пардон, моя, вполне претендует на место в первой десятке.

Полярник кипел. Что сказать, он не знал, так как в подобной ситуации был впервые, знал только, что хотел бы сделать, — налететь на Светлова и до тех пор бить по зубам, пока вся его белоснежная металлокерамика не окажется у него в прямой кишке. Но Светлов, зная о характере встречи, принял меры, чтобы этого не случилось, — при разговоре присутствовал его верный цербер Расулов.

Светлов улыбнулся издевательски, с сознанием собственного превосходства:

— Не парься, Полярыч. Ревновать женщину к самому себе — это, согласись, глупо. И вообще, что я должен тебя успокаивать? Ты меня чуть не подставил, а я… Исчезни с глаз моих. Не показывайся, пока я тебя сам не позову.

Когда Полярник возвращался домой, его автомобиль был остановлен инспектором ГАИ.

— Почему превышаете скорость? — строго спросил инспектор, сжимая в руках права Полярника. — Нехорошо. Пройдите в нашу машину.

— Если я превысил, то всего на десяток километров. За это полагается лишь устное предупреждение.

— Я в курсе. Пройдите в машину. Там вас и предупредят.

Полярник, чертыхаясь и хмурясь, прошел к патрульному авто. Инспектор, не выпуская права из рук, показал на заднее сиденье.

— Сюда садитесь, пожалуйста.

Выполняя требования, Полярник нагнулся и увидел, что там же на сиденье расположился Владимир Федорович, все такой же толстый и с такими же большими усами.