Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна

Всю эту тираду Татьяна произнесла на одном дыхании, на секунду сделала паузу и продолжала:

— Я была страшно напугана этим рассказом, тотчас встала и пошла одеваться. Юра, увидев мою реакцию, пытался меня остановить, успокоить, стал уговаривать, что все это пьяная брехня и что, очень может быть, он, Юра, сам все напутал. Но я была непреклонна, и мы ушли. На следующий день я решила с вами поговорить, но вы очень торопились и пришлось разговор отложить.

— Спасибо, Таня, за участие, — поблагодарил я ее. — Думаю, нет оснований для беспокойства, за свою жизнь я получал столько угроз, причем как в устной, так и в письменной форме, что теперь у меня к ним иммунитет.

— А эти угрозы не шли дальше слов и бумажек? — поинтересовалась Таня.

— Все как-то обходилось.

— И вы не принимали никаких контрмер?

— Принимал, разумеется, в зависимости от каждого конкретного случая. Иногда не обращал на угрозы внимания, а порой приходилось привлекать работников милиции, прокуратуры.

— Ну, а как вы думаете, мое сообщение имеет под собой почву, или там просто был пьяный кураж?

— Трудно сказать. Чтобы сделать определенный вывод, требуется детальное расследование, за эмоции ведь никого к ответу не привлечешь. Те, кто угрожал, всегда могут отказаться от своих слов. Наказуемо лишь действие.

— Как же так? — удивилась Таня. — Замышляется злодейство, а предотвратить его, выходит, нельзя? Это же абсурд!

Я почувствовал, что наш диалог принимает какой-то профессионально-теоретический оттенок и может зайти в непроходимые дебри. Поэтому я постарался сменить пластинку и отшутиться, что, во всяком случае, я теперь знаю, что у меня есть враги и буду вдвое и втрое осторожней, за что ее еще раз сердечно благодарю.

— Да ну вас, Андрей Петрович, несерьезный вы человек, — деланно обиделась Таня. — Я думала, вы тотчас примете меры, в милицию хотя бы обратитесь, а выходит, что вам мои слова — до лампочки?

— Напротив, я все воспринял правильно и еще раз обещаю вам, что буду бдителен.

Таня поняла, что я хочу закрыть тему, и замолчала. К тому же я сказал, что мы уже подходим к дому. Когда поднимались на лифте, она вдруг прижалась ко мне, глянула полными слез глазами.

— Очень, очень боюсь за вас, милый Андрей Петрович!

Это было для меня так неожиданно, что в первое мгновение я растерялся, но тут же опомнился: что подумают соседи, Ия, если вдруг двери лифта раскроются и они увидят эту сцену. Я еще раз поблагодарил ее за добрые чувства, но заявил, что причин тревожиться нет.

Ия ничуть не удивилась гостье. Чмокнула меня в щеку, Татьяне протянула руку со словами: «Привет! Я очень вам рада. Раздевайтесь, проходите, сейчас будем пить чай. Я торт купила сегодня в кулинарии ресторана «Гавана». Это фирма!» — И убежала на кухню.

Время летело незаметно. Мы пили чай, подшучивали друг над другом, вспоминали забавные истории, от души смеялись. Таня как-то сразу вызвала к себе доверие, с ней было легко и просто.

Потом я пошел ее провожать, шли почему-то молча, говорить ни о чем не хотелось. Наконец, Таня сказала:

— Знаете, Андрей Петрович, давно мне не было так хорошо, как в этот вечер.

— Очень рад, Таня, — вырвалась у меня дежурная фраза. А ведь хотелось ответить: «И мне тоже». Но что-то удержало, наверное, возраст — ее и мой.

Я посмотрел на часы, было около одиннадцати. Как бы не заругали ее родители… Впрочем, не знаю, насколько она свободна в своих поступках, может, для нее это в порядке вещей — возвращаться в такое время.

— Дяденька, не найдется ли закурить? — Передо мной стоял мальчишка лет десяти — двенадцати.

— Откуда ты такой взялся? — искренне удивился я его неожиданному появлению.

— Ну тогда дай пятерочку, — продолжал клянчить пацан.

— Топай-ка домой, паренек, тебе давно пора спать.

— А его дом — улица, и пятерочка ему не помешает. — Это сказал появившийся рядом с мальчишкой высокий парень. К нему подходил второй, пониже ростом.

Дело принимало неприятный оборот. Я осмотрелся: вокруг никого, значит, один против двух. Мальчишка не в счет, хотя, кто знает, подростки бывают агрессивнее взрослых. Но подождем, может, все миром обойдется. На всякий случай я опустил руку в карман куртки. Пусть думают, что у меня есть оружие.

— Из кармана-то ручонку вынь, — продолжал высокий парень, — а то и мы можем кое-чем похвастать.

Я понял, что попал в точку и, не обращая внимания на призыв парня, спокойно спросил:

— Что вам надо, ребята? Может, разойдемся без осложнений? А то ведь я рассердиться могу и, к сведению, стреляю из кармана так же без промаха, как и навскидку.