Александр Афанасьев - Жертва особого назначения

Предатели. Война. Справедливое наказание. Аллах. Интересы нации. Изгнанники. Рабы. Сколько зла свершилось от этих простых в общем-то слов. И сколько еще свершится.

– Вы знали, что она работает на Малика?

– А как сам думаешь?

Знали. В мире Востока, который для чужих – непроницаемая стена, от своих не утаишь ничего. Знали.

– Она работала на них с санкции. По крайней мере, сначала. Мы не террористическая организация, кто бы что ни думал. Есть народ. У него есть вооруженные силы. Есть спецслужбы. Мы и есть – спецслужбы этого народа. Народа без государства. Но все это пока.

– А потом?

– А потом было потом, – жестко заключил подполковник. – В какой-то момент интересы расходятся и каждый начинает действовать в своих интересах.

– Так ты…

Я вдруг понял. Он же и меня пришел сейчас убить.

Видимо, на моем лице это понимание отразилось, потому что подполковник вдруг вытащил пистолет и положил на стол между нами. Бутылка, стаканы. Лежащий между ними пистолет. Натюрморт на все сто.

– Не бойся. Я думал, что ты враг. Теперь понял, что нет.

Враги. Сначала он попытался убить меня на стрельбище. Потом.

– Того, что я делал и делаю, – тебе мало?

– Мало, – подполковник еще налил себе. – Мало. Ты должен понять нас – в нашем деле нет сантиментов. У вас – первая по величине страна мира, а у нас нет ничего. Мы ведем борьбу и не можем отступить. Нет места для жалости. Если ты не можешь решить, враг тебе человек или друг, – убей. Лучше еще один мученик, чем еще один враг. Второго Мосаба Юсефа [42]мы допустить не можем.

– А чем тогда твоя борьба отличается от ее борьбы?

Подполковник поставил стакан на стол.

– Я думал, ты понимаешь.

– Расскажи убогому.

– Что ж. Она в душе всегда была фанатичкой. Ей было плевать на народ, на наш народ, о страданиях которого она так красиво говорила. Она радовалась этим страданиям, потому что эти страдания приближали ее мечты. Тот день и час, когда люди ринутся на пулеметы самоубийственной волной. Пусть девять из десяти погибнут, но десятый станет свободным. Мы думаем по-другому. Наш народ невелик, и одному Аллаху известно, сколько его сынов погибло в попытках реализовать безумные мечты. Мы тоже ведем борьбу, но не так, как она. Для нас важен каждый наш человек. А она хотела разжечь пожар и бросить весь народ в топку. Теперь видишь разницу?

Подполковник помолчал и добавил:

– Я думал, ты тоже работаешь на ЦРУ и ведешь войну против нас. Потому и пытался тебя убить. Я ошибался. Прости, брат.

– Пошел вон.

– …

– Я сказал, пошел вон. И не смей больше называть меня братом. Пошел вон.

Подполковник встал. Хотел что-то сказать, но так и не сказал. Просто вышел.

А я еще какое-то время сидел за столом. Потом смахнул бутылку, стаканы, и впервые с 2013 года, с того злополучного взрыва, заплакал.

То есть бойцы в тяжелой боевой экипировке, включающей в себя бронежилет шестого класса и бронешлем.

Выборы – это, конечно, самое оно. Особенно если общество расколото до того, что в стране вот-вот начнется гражданская война. И больше всего они нужны нищему, отчаявшемуся горожанину с самых низов, потерявшему работу, живущему в хижине на один доллар в день и получающему каждую пятницу продуктовый набор в ближайшей мечети вместе с порцией ваххабитской пропаганды. Да, выборы тут помогут, это несомненно.

Главное управление охраны, бывшее Девятое управление КГБ СССР.

Временная сводная оперативная группа.

Абу Мусаб аль Заркави (Ахмад Фадель аль-Назаль аль-Халейх) – террорист, исламский экстремист, с самой верхушки «Аль-Каиды», глава иракского отделения «Аль-Каиды», начинал войну еще в Афганистане против советских войск.

Это постоянное сопровождение кажется диким, но на деле это правильно. Багдад опасный город, а один человек не может одновременно вести машину и стрелять. Поэтому один ведет машину, а другой постоянно держит автомат наготове, это минимальная мера безопасности.

Это место действительно существует, и туда действительно переезжали из воюющего Ливана беженцы, в основном богатые. Сейчас это место – одно из немногих в Латинской Америке, где есть ваххабитские ячейки.

Сын первого президента Грузии Цотне Гамсахурдиа назвал грузинский контингент в Афганистане «мона-спа», что в переводе с грузинского – «армия рабов».