Евгений Сухов - Сходняк

— На хвост ему сели явно не кремлевские, — степенно заметил Олег Александрович, — явно не эмвэдэшники и не эфэсбэшники. Скорее всего, криминальные. А кто такой Варяг?

— Так, один общий знакомый, — неопределенно взмахнув рукой, ответил Сапрыкин и быстро перевел разговор на другую тему. — Еще что-нибудь на Колю у вас есть?

Олег Александрович хитро сощурился:

— Наверняка. Мы его взяли в разработку два года назад. За это время должно было накопиться немало. А что тебя интересует?

— Меня интересует, не готовит ли Коля себе отходные пути. Три миллиона — деньги немалые. Дашь ему — а он и сгинет…

— А ты не давай!

— Так тоже нельзя. Мы же связаны…

— Связаны-повязаны. — Олег Александрович встал из-за стола и с хрустом потянулся. — Ну не знаю. Я бы на твоем месте не стал с ним продолжать…

— Что ты имеешь в виду? — удивился Сапрыкин и тоже встал.

— Напуган твой Коля. Сильно напуган. Я это по его голосу почувствовал.

Вчера весь вечер сидел за машиной, протягивал запись через психополиграф…

Есть у нас такая машинка японская… Так вот, в том месте, где он про Варяга говорил… его прямо дрожь разобрала… Пульс подскочил до ста пятидесяти-ста семидесяти, не меньше…

— Ты говоришь, напуган? — задумчиво переспросил Сапрыкин. — Ладно, я подумаю.

— Лучше всего самоубийство, — вдруг тихо произнес Сайкин. — На рабочем месте. Или на даче. Чтобы в полном одиночестве. И записка: мол, простите все, больше не могу…

Алик даже вздрогнул: Сайкин словно прочитал его мысли. Он с ужасом подумал, уж не держит ли в своем кабинете хитрый хозяин «Меркурия» какую-нибудь очередную японскую диковинку, умеющую стенографировать мозговую деятельность…

— Самоубийство? — пробормотал он. стараясь не выдать своего волнения. — Может, убийство на семейной почве?

— Вам виднее, вам виднее, — усмехнулся Олег Александрович.

Когда Сапрыкин, попрощавшись, вышел из кабинета, Сайкин снял телефонную трубку и отдал короткое распоряжение:

— На Жуковке-5 срочно возобновите мониторинг!

Стюардесса наклонилась над ним и тихо спросила, не принести ли одеяло.

— В салоне холодновато, — пояснила она с добродушной улыбкой.

Он посмотрел на прикорнувшую у его плеча Лену, потом перевел взгляд на сопящую у иллюминатора Лизу и кивнул:

— Принесите, пожалуйста. Два. Для моих дам… Варягу до сих пор не верилось, что все тяжелые, почти нечеловеческие испытания уже позади, что он летит вместе с ними из мирного, тихого Хельсинки в шумный, суетливый Нью-Йорк и смутная Россия осталась где-то далеко за горизонтом.

В кармане его костюма лежал паспорт на имя Ипатова Владимира Геннадьевича. Летевшие вместе с ним Лена и Лиза значились по документам как его жена Людмила Васильевна Ипатова и дочь Елизавета. Выправить новые документы помог всемогущий Герасим Герасимович Львов, водивший дружбу с замначальника одного интересного отдела ФСБ, где клонировали виртуальных граждан России — людей, существовавших только по документам, но никак не в жизни. Львов и снабдил Ва-ряга полным комплектом нужных бумаг, от свидетельства о рождении до справок из районной поликлиники 0 сделанных прививках.

Поездка в Америку была вынужденной и, как он надеялся, краткой. В Западном полушарии ему нужно было вновь восстановить старые, уже почти забытые деловые контакты с итальянцами и местными русскими бизнесменами. А главное — начать поиски украденного общака. Действовать в далекой Америке ему будет куда легче, чем в России, где ему пришлось бы постоянно скрываться и жить с оглядкой.

Варяг выглянул в иллюминатор: под телом лайнера клубились густые ватные облака, плавно уносившиеся назад. Эти облака представлялись ему тяжелыми, болезненными воспоминаниями, которые точно так же отлетали назад, в прошлое, и казалось, уже ничто не могло их заставить вернуться…

Владислав укрыл спящую Лену синим одеялом и погладил ее по голове.

Бедная! Сколько же страданий ей пришлось пережить из-за него. Он вспомнил другую Лену — девушку из таежной глуши… Потом прихотливая память вернула его к Вике — матери Лизы. Вика… Он поймал себя на мысли, что уже почти не помнит черт ее лица и, лишь вглядываясь порой в смешливое личико Лизы, вспоминает ее облик. Вика Нестеренко… Светлана… Олежка…

Он не заметил, как его сморил спокойный крепкий сон.

В Нью— Йорке они поселились в квартире на Ман-хэттене, которую Владислав снял заранее, еще в Москве. Первым делом Варяг позвонил домой исполнительному директору компании «Интеркоммоди-тис» и огорошил его: