Александр Тамоников - Девятый конвой

– Что там, Леха? – с немалым трудом произнес татуированный тип.

– Оглянись и поймешь, – подсказал ему Елисеев.

Двое начали медленно поворачиваться. Режим тишины уже не имел значения – эти трое были здесь последней нечистью! Их сбросили со стульев и стали безжалостно бить. Они кричали, закрывались руками.

Мясистый мужик прыжком вылетел из-за стола, ощерился. Спецназовцы опомниться не успели, как у него в руке заискрилось, завертелось длинное лезвие.

«Самое настоящее мачете! Это же он обезглавил женщину!» – понял Вадим.

Возможно, кто-то успел бы выстрелить, и это было бы не самое лучшее решение. Пьяный мясник бросился на вооруженных людей, но тут отличился Рома Данилевский, много лет занимавшийся легкой атлетикой. Он совершил бесподобный прыжок куда-то вбок. В следующее мгновение ржавый топор, только что валявшийся в куче металлолома, уже летел, вращаясь, по выверенной траектории. Он вдребезги разбил обухом лоб ублюдка, швырнул его в груду тряпья.

Несколько мгновений спецназовцы смотрели на труп. Череп фашиста раскололся, как глиняный горшок, кровь текла рекой. Он валялся, раскинув конечности, и все еще продолжал сжимать мертвой хваткой свое мачете.

– Охренеть, Рома! – уважительно сказал Кротов. – Высокоточный боевой топор. Уважаю, брат!

– Он ведь получил по заслугам? – сглотнув, спросил молодой прапорщик. – Этот ублюдок казнил женщину. А двое других стреляли людям в затылок.

Помянутые «двое других», к сожалению, были не мертвы. Убивать людей, находящихся без сознания, российские спецназовцы не умели. Они проявили гуманность и тщательно обработали скотов прикладами, дабы их жизнь с текущего момента стала растительной и скучной.

Вадим посмотрел на часы. С момента сеанса связи с Донецком прошло тридцать минут. Волшебник в голубом вертолете уже находился в пути. Велик был соблазн освободить заложников, по крайней мере поговорить с ними, настроить на позитив, обещать скорое освобождение. Но капитан не мог терять время. Они еще не сделали самого главного.

Он лаконично отдавал приказы:

– Бой еще не выигран, не расслабляться! К заложникам не заходить. Ничего, потерпят.

Волнение зашкаливало. Каждый получил инструкцию, риск был сведен к минимуму, но кто его знает, где прорвет? Архипов лихорадочно раскладывал все по полочкам. Диверсионная группа Грабовского получила известие, что на хуторе взяли россиян. В лагере они сидят лишь для галочки, перестраховываются. Атаки второй группы, скорее всего, не ожидают. Но это какой-никакой спецназ, должны соответствовать.

Боевики спрятались в бараке, но наблюдатель у них наверняка есть. Что он заметил, учитывая вполне вероятное наличие прибора ночного видения? Пятеро военных привезли троих задержанных, рядовое событие. Интересоваться тут нечем. Сдали «по описи», должны выйти и уехать.

Но перед этим, сразу по прибытии, двое вояк навестили караулку на воротах. Потом оттуда никто не выходил. Да и часовые куда-то пропали. Подозрительно? Зависит от умственных способностей людей, ведущих наблюдение. Но резину в любом случае нельзя тянуть.

Пятеро военнослужащих неторопливо вышли из здания и встали в кучку. Курящие задымили, остальные стали зевать, постояли, потянулись к машине. Нервы спецназовцев напряглись. В лагере тихо, все исчезли. В кабине «Урала» сержант Чобот, погруженный в глубочайшую задумчивость.

Первый этаж административного корпуса бойцы обследовали быстро. Засады там не было, зато обнаружилось окно, выходящее на обратную сторону. Трое бойцов уже выбрались через него. Они должны были обойти барак, как говорится, огородами, рассредоточиться у окон и дверей желтого дома, снять наблюдателя. Парни молодые, склонные к авантюре, хотя и в меру. У каждого в запасе по световой и шумовой гранате.

Адский грохот расколол предутреннюю тишину! Засверкало в окнах. Только отгремели взрывы, ударила плотная автоматная пальба! Ослепить, оглушить, и можно идти снимать сливки?

Особых приглашений спецназовцы уже не требовали. Они понеслись так, словно в спины им дышал ящер Годзилла. В считаные секунды группа одолела открытое пространство, промчалась сорок метров между строениями. Бойцы запрыгнули на крыльцо, влетели в барак, машинально отметили ноги в тяжелых бутсах, переброшенные через перила крыльца. Молодцы ребята, сняли часового. В бараке происходило именно то, что и должно было.

– Свои! – проорал Вадим.