Александр Тамоников - Девятый конвой

– Вот сволочи! – ругнулся Павленко. – Они же понимают, что по их вине погибнут люди.

– На это им глубоко и искренне плевать, – со вздохом резюмировала его жена. – Российские дипломаты и гуманитарные организации продолжают работу, но шансов мало. Отправиться самовольно колонна не может. Головорезы Бутко ее остановят, груз разграбят, сопровождающих… в лучшем случае пленят. Нужно принципиальное согласие Киева, а его нет и, видимо, уже не будет. Препараты не могут храниться вечно. Многие из них – та же плазма, эритроцитарная масса – сохраняются только при минусовой температуре. Боюсь, Дмитрий Владимирович, нам придется обходиться тем, что мы имеем. Значит, люди будут гибнуть, не получая лечения…

В помещение заглянула девушка с лицом землистого цвета, в больничной шапочке и сказала:

– Марина Владимировна, вас срочно зовет Бурлацкий. Он не знает, что делать. Вышел из строя последний дыхательный мешок.

– Вот видите! – Женщина всплеснула руками, поднялась со стула и выбежала в коридор, бросив через плечо: – И что теперь прикажете делать? Гармошки использовать?

Мужчины мрачно смотрели ей вслед. Шамахин машинально достал сигарету, сунул в рот, но передумал прикуривать, встретив хмурый взгляд народного мэра. Он задумчиво жевал фильтр, смотрел под ноги. За стеной жалобно стонала женщина. В этих звуках было столько муки, что руководителю обороны города хотелось заткнуть уши и провалиться еще глубже под землю.

– Будем молиться, Михаил Васильевич, – сунув сигарету обратно в пачку, подытожил Шамахин. – Делать больше нечего. Глядишь, поможет.

– Поздно молиться, Дмитрий Владимирович, – отмахнулся Павленко. – Будем работать, пока еще можно что-то сделать…

Он напрягся, когда вздрогнула земля над головой и с потолка посыпались остатки штукатурки. Снова начинался обстрел. Украинские артиллеристы поужинали. За первым взрывом прозвучали еще два, немного в стороне. Привыкнуть к этому было невозможно. У людей всякий раз сжималось сердце.

В лазоревом небе не было ни облачка. Солнце клонилось к закату, но дневная жара еще не спала. Белокаменную виллу, украшенную башенками в неоготическом стиле и сложным лепным орнаментом, окружал трехметровый каменный забор. Его окрестности контролировались «всевидящим оком».

Территория поместья, расположенного под городом Днепровском, утопала в цветах. Прихотливые клумбы и островки декоративного кустарника прочерчивали дорожки, вымощенные цветным камнем. Вода в бассейне, выложенном голубым кафелем, переливалась и играла. По ней мельтешили острые пологие лучики солнца.

Грузный коренастый мужчина с породистым мясистым лицом перевернулся на живот, утопая в воде точно в перине, ленивыми гребками поволок тяжелое тело на середину бассейна. Фигуристая нимфа в голубом купальнике красиво нырнула. Когда она оказалась на поверхности, дядечка хищно оскалился и набросился на нее.

Девица захохотала, забила руками по воде и завопила:

– Виктор Степанович, не надо, утопите же!

Смеялись оба. Хозяин любил так вот поразвлечься. Он схватил девицу за плечи и погрузил ее в воду. Когда она, отфыркиваясь, вынырнула, мужик не стал измываться дальше, оттянул резинку стрингов и резко отпустил. Нимфа отзывчиво взвизгнула и обрела свободу. Купальщица сделала кружок вокруг дядечки, наблюдающего за ней, доплыла до лесенки, выбралась из бассейна и призывно посмотрела на хозяина.

Тот с сожалением покачал головой и заявил:

– Иди, милая, иди, не до тебя. Может, попозже… – У мужчины был густой бархатистый голос.

Девица пожала плечами и зашагала по дорожке, ведущей к дому. При этом она так виляла бедрами, что замолчали даже птицы, только что певшие наперебой в зарослях кустарниковой мимозы.

Мужчина проводил ее глазами, манерно вздохнул, подплыл к хромированным перилам, подтянул сползшие плавки и тоже стал выбираться из бассейна. К пятидесяти пяти годам Виктор Степанович Грабовский – несокрушимый олигарх, губернатор Днепровской области – еще держал себя в приличной форме. Тяжеловатый, грузный, но мускулы производили впечатление, да и живот не сильно выпирал. Каждый день он проводил по полчаса в спортзале, плавал в бассейне, любил обливаться холодной водой. Опять же регулярные занятия сексом!..

Он покосился на еще одну даму, присутствующую здесь. Ей было за тридцать. Стройная особа с заколотыми волосами и сосредоточенным миловидным лицом сидела в шезлонге под цветущим кустарником и иронично смотрела на Виктора Степановича. Женщину звали Тина Корш. Последние три года она была бессменным секретарем олигарха. Он доверял ей как самому себе и частенько доказывал это в роскошной спальне бельэтажа.