Вячеслав Миронов - НЕ МОЯ ВОЙНА

Оказывается, с Володей они уже встречались, но пришлось ему ещё раз пересказывать, как мы драпали от армян, не преминули акцентировать внимание на том, что если бы батальон был в полном составе, то ничего подобного не произошло.

Тот покивал головой, приказал, чтобы нас определили на постой. Докладывать в Минобороны он не стал, не было связи.

Мы подогнали БМП к выделенному нам дому. Полуразвалившееся строение, без крыши, без окон и дверей. Всё выбито, внутри всё разграблено. Обычная картина. Притащили Нуриева и сейф.

Комбат начал приходить в себя и попытался командовать. Чтобы не было суеты, мы его быстренько связали, в рот засунули какую-то тряпку. Вошёл Володя, он нёс кувалду. Примерился, крякнул и ударил по сейфу. Краска облетела с дверцы, на поверхности металла образовалась небольшая вмятина. Грохот был такой, что могла сбежаться вся деревня.

— Идиот! — зашипел я на него. — Сейчас все сюда сбегутся, заодно эту свинью увидят. Тише.

— Как тише сейф ломать? Сам бери и колоти! — Володя обиделся.

— Как-как! В карманах у этого шахида пошарь, может там ключ лежит.

Витька склонился над комбатом, тот засучил ногами. Витек мгновенно схватил автомат, приставил ствол к комбатовской голове. Тот сразу затих.

— Не искушай! Я всё равно тебя убью, за Аиду, за Мишку, за все наши унижения, и за то, что свой батальон потерял. Вопрос времени, но если будешь дёргаться, сучий потрох, то я это сделаю сейчас. Ну, дёрнись, прошу, дай мне только повод размазать по комнате жир из твоей тупой башки!

— Витя. Тихо, успеем. Смотри в карманах, ищи ключ.

— Есть! — Витя протянул ключ Сашке.

Тот открыл сейф. Дверца скрипнула. Саня начал доставать бумаги.

— Так, Володя, держи свой пакет. Смотри, всё на месте?

— Вроде всё, — Володя бегло просмотрел бумаги.

— Олег, Витя, это ваше. Это мои. Тоже всё на месте. А это Мишки. Тоже заберём. А это что? Мужики! Доллары! Круто! Берём! Разделим!

При этих словах комбат снова начал сучить ногами и что-то мычать. Виктор обернулся и посмотрел на него очень выразительно, после этого Нуриев снова затих.

— Во народ! На краю могилы, а ещё думает о деньгах. Ты что, дядя, с собой их, что ли, возьмёшь? О Боге думай лучше, да о загубленных тобой жизнях, на том свете всё тебе припомнится, — Володя даже нагнулся, чтобы сказать всё это Нуриеву тихим голосом. У последнего глаза расширились, в них была мольба.

— Что там ещё? — Витя прикурил.

— Чистые командировочные, печать, какие-то инструкции на азербайджанском, рабочая карта.

— Командировочные и печать забирай, а всё остальное сожжём, сделаем из командирского сейфа печку, надо же нам греться и жрать готовить на чём-то.

Всё на месте. Правда, военно-перевозочные требования устарели, срок командировочного предписания тоже истёк, но всё это поправимо.

Тут же опрокинули сейф и подожгли все бумаги, которые там были, огонь весело разгорался, мы же пустили Сашкину флягу по кругу, делая мелкие глотки, вместо закуски затягивались сигаретами.

В дверном проёме показался ополченец из наших. Азербайджанец.

— Господа командиры, выйдите, пожалуйста, мы говорить с вами будем.

Мы вышли. Вот и всё наше войско. Двенадцать человек, не густо, да нас четверо, плюс свинообразный комбат.

— Равняйсь, смирно! — тот самый ополченец начал командовать.

— Тихо, киши, тихо. Нет больше батальона, и мы у вас никогда не были командирами. Так что не напрягайтесь.

— Чего хотели, мужики?

— Господа офицеры, мы тут все решили, что комбат — предатель…

— Долго же вы соображали! — не выдержав, перебил говорившего Виктор.

— Мы решили, мы его расстреляем! — закончил свою мысль ополченец. — Отдайте нам его, мы его расстреляем, если не отдадите, то силой заберём, и всё равно убьём! — голос его был жёстким.

— Ага, мужики, а потом всей толпой в тюрьму. Так, что ли?

— Нэт! Мы написали бумагу, что он предатель, все её подписали, показали местному комбату.

— А тот что?

— Ничего. Сказал, что это наше дело, и вмешиваться он не будет.

— Приятная компания, нечего сказать! — я присвистнул от удивления.

— Вы же сами хотите его убить! Так давайте это сделаем вместе! — выкрикнул из строя кто из молокан.

— Комбат — мой! — голос Виктора звенел от напряжения. — Он Аиду убил, сейчас тут только Мудаева не хватает!

— С тебя муллы хватит, мы тебя не предали, а комбата убьём вместе. А вот если бы начальник штаба был бы здесь, то мы его бы тоже убили! — ополченец был непреклонен.