Александр Тамоников - Прерванный полет «Боинга-737»

Похоже, время для маневров и словесной эквилибристики закончилось. Переговоры вошли в решающую фазу.

— Выдвигайте свои условия, — сказал Каминский. — Мы их обсудим. На самом высоком уровне. Если потребуется, привлечем к решению вопроса ООН, Европарламент, мировую общественность.

— Мировая общественность здесь ни при чем, — заявил Джамхад. — Передайте своему президенту, что мы готовы обменять пленных на наших людей.

— Каких ваших людей? Уточните.

— Пожалуйста. В девяносто седьмом году в руки ваших военных попало десять воинов Аллаха. Все они входили в нашу организацию и являлись активными участниками движения «Талибан». Все получили различные сроки заключения и отбывают их в тюрьмах на территории России. Вот имена…

Пока Джамхад зачитывал, Каминский лихорадочно размышлял, что бы все это могло значить. Имена талибов, отбывающих сроки в российских колониях строгого режима, он не запоминал, зная, что разговор записывается. Но почему о них вспомнили именно сейчас? И по какой причине террористы предлагают столь щедрый обмен? Восемь заложников за одного осужденного террориста — это была откровенно неравная пропорция. Наверное, причина крылась в том, что все заложники являлись иностранцами, поэтому талибы не надеялись выторговать за них равноценное количество своих людей. Сделав такой вывод, Каминский снова заговорил:

— Я понял, уважаемый, э-э… — Запнувшись, он решил не называть собеседника по имени, слишком велика честь. — Ваше требование будет доведено до сведения президента Российской Федерации в кратчайшие сроки. У вас все?

— Нет! — яростно выкрикнул Джамхад. — Кое-что еще. Уже сегодня — слышите меня? — сегодня все перечисленные узники должны быть доставлены в Москву.

— И что дальше? — осведомился Каминский, прикидывая, возможно ли это устроить в принципе и в какую сумму обойдется такое мероприятие.

— А дальше вы перезвоните мне не позднее четырнадцати часов по московскому времени, — заявил Джамхад с наглостью, которую никогда не позволил бы себе, не имей всех козырей на руках и плюс к тому припрятанного туза в рукаве. — Как только услышу, что наши люди освобождены и подготовлены к обмену, я вышлю к вам похищенный «Боинг».

— Куда именно?

— Вы сообщите, на каком аэродроме Москвы его примут, там он и сядет. Заложники будут находиться на борту этого самолета под присмотром наших вооруженных людей. За исключением летчиков. Они… они остаются у нас…

«Они убиты, — отчетливо понял Каминский. — Сколько будет еще жертв, хотел бы я знать?»

— Как я уже сказал, — продолжал Джамхад, — в «Боинге» будут находиться наши люди. Вы отправите освобожденных воинов Талибана на родину другим самолетом. Как только он совершит посадку, наши люди выпустят пассажиров «Боинга». После чего он беспрепятственно взлетит и покинет территорию России. Попытка захвата «Боинга» закончится для вас печально.

— Вот как? — бросил Каминский, сжимая и разжимая кулак левой руки, лежавшей на столе. — Это угроза? — Ему очень хотелось выругаться. Вся его недюжинная воля понадобилась для того, чтобы не дать грязному слову сорваться с его уст, что противоречило бы недавнему закону, принятому в стране.

— Да, это угроза, — подтвердил Джамхад. — На юге России будет проведена серия взрывов, от которых пострадают сотни, если не тысячи, ваших соотечественников. Все уже готово. И отменить акции могу только я.

Каминский почувствовал себя опустошенным и усталым. Он подумал, что завтра, бреясь перед зеркалом, обнаружит у себя на голове немало новых седых волос.

— Вы их отмените? — спросил он. — Я имею в виду террористические акции.

— Если мои условия будут выполнены, — произнес Джамхад, — то да. Только в этом случае. Что вы скажете на это?

— Я не уполномочен один принимать решения подобного рода, — ответил Каминский, умудрившись сохранить бесстрастный, почти равнодушный тон.

— Это понятно. Я хочу знать, когда вы свяжетесь со своим президентом?

— Как только он будет готов меня выслушать.

— А именно?

— Ничего другого вы от меня не услышите.

— Тогда поторопите его, — с угрозой произнес Джамхад. — Пока не пролились реки невинной крови.

— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Каминский.

— Тогда жду звонка.

— Ждите.

Отключив телефон, Каминский все-таки выругался. С наслаждением, которого не испытывал уже давно.

Когда он закончил переговоры с муллой Джамхадом, в Москве не было и трех часов утра, а в венесуэльской столице Каракасе время приближалось к семи вечера. Президент России, прибывший сюда с официальным визитом, провел ряд важных переговоров о взаимодействии двух стран в сфере нефтедобычи и по военно-техническому сотрудничеству. Были обсуждены также перспективы партнерских отношений в сельском хозяйстве, самолетостроении и банковском деле.