Сергей Соболев - Танцы с волками

— И чем закончилась твоя акция протеста?

Она посмотрела ему в глаза, затем медленно, почти по слогам, произнесла:

— Меня посадили на иглу.

— Грета — это твое настоящее имя? — поинтересовался Дорохов, когда они спустя некоторое время возобновили разговор по душам. — Оно идеально подходит танцовщице, сводящей с ума публику в «Монолите», но абсолютно не вяжется с образом девушки, приехавшей в Москву из провинции.

— Да, это мой псевдоним, — кивнула она. — За четыре года я к нему привыкла. Мое настоящее имя... А так ли уж это важно, Саша? Когда-нибудь, если я смогу вернуться к нормальной жизни, я верну себе свое настоящее имя.

— У тебя что, и документов никаких при себе нет?

Она покачала головой.

— Была где-то справка об утрате паспорта, но я и ее недавно посеяла... Документы они отобрали сразу же, как только я оказалась против своей воли у Алексея Романовича, которого с владельцами «Монолита» связывали какие-то общие дела.

— Как фамилия этого человека? Кто он и чем занимается?

— Фамилия? М-м... Не помню... А может, и не знала. Охранники называли его «босс» или «хозяин», и еще несколько раз в разговорах фигурировало «Асмодей» — очевидно, это его прозвище. Мне кажется, прежде он работал в спецслужбах. Он очень скрытный и, как мне показалось, очень опасный человек... Как-то я у него поинтересовалась, чем он сейчас занимается, и его ответ был таков: «Лучше тебе, девочка, этого не знать...» Однажды я видела, как к нему приезжали трое азиатов — то ли узбеки, то ли таджики, но связан ли их визит с его бизнесом... Нет, я этого не знаю.

Сердце у Дорохова екнуло, а следом в его мозгу зажегся красный предупреждающий сигнал.

— Так-так... Именно Асмодей подсадил тебя на героин?

— Не он сам, а его помощник, которого зовут Никита. Но с ведома своего босса, естественно... Я уже была до этого у него в загородном особняке один раз: это был редкий случай, когда я согласилась танцевать вне стен «Монолита». Не знаю, в какой момент я запала ему в душу, но он купил меня или же взял в обмен на какую-то услугу, решив превратить в свою наложницу, в свою собственность. А когда я, узнав, чего он хочет, послала его в известном направлении, меня без долгих разговоров посадили на иглу...

— А потом этот подонок передал тебя по цепочке своим дружкам?

— Да, и все они оказались такими же негодяями, как этот Асмодей.

Она извлекла из сумочки фотографии, которые еще раньше привлекли внимание Дорохова, — он попросил снова показать ему эти снимки. Заодно Грета достала чистый носовой платок и вытерла слезы, выступившие в уголках ее глаз.

— Грета, я вижу, ты очень расстроена... Если хочешь, мы можем прекратить этот трудный разговор и вернуться к нему позже.

— Нет, почему же, — сказала она, комкая влажный платок в своих длинных красивых пальцах. — Мне самой хочется выговориться. Извини, забыла, на чем я остановилась?

— Ты сбежала из клуба «Люксор»...

— Я уже была в «системе» и кололась по три раза в день. Я не очень хорошо тогда соображала, и единственное, чего мне хотелось, — отомстить! Я отправилась к одному хмырю, который долго меня добивался, и ушла от него тем же вечером с пятью тысячами баксов! На следующий день у меня на руках был новенький паспорт, который спустя месяц я то ли потеряла, то ли у меня его вытащили... Короче, я пошла в Сбербанк и потребовала деньги с моего валютного счета. И это требование я подкрепила телефонным звонком еще одного богатенького уродца, для которого, впрочем, я ничего не сделала, а только посулила ему свою благосклонность. Так что я вышла из дверей банка с тридцатью семью тысячами... да, Сашенька, американских баксов!

— А те подонки, которые пытались тебя растлить, они разве не отобрали у тебя все твои средства?

Грета небрежно махнула рукой.

— Они сами настолько упакованы бабками, что никто из них эту тему даже не затрагивал... Короче, я сняла скромную квартирку, потому что боялась, что меня будут искать, ну а сама нашла человека, который взялся собрать информацию на тех, кому я намерена была предъявить счет. Но эти тридцать семь «штук», о которых я говорила, должны были обеспечить лишь первую фазу моей задумки... Я отправилась уже в другой столичный банк, где в депозитарии хранилась моя крутая заначка — преимущественно драгоценности, которыми меня одаривали некоторые мои щедрые воздыхатели. Я обратилась к знакомому еврею с просьбой, чтобы тот нашел хорошего покупателя на мои «брилики». Сказала, что это срочное дело, а потому меня устроит треть цены... Сошлись на ста тысячах, хотя это был сущий грабеж... И тут, Саша, произошло то, что и должно было произойти, — меня «кинули»... Подробности неважны, но развели меня так грамотно, что я и не пикнула! Ну и все... После этого я уже сама пошла вразнос...