Александр Тамоников - Ярость возмездия

– А я согласен и на пожизненное. Если бы ты знал, что мне пришлось пережить в плену у этого… Шерхана, ты бы понял.

– Вот ты всегда был таким, – вздохнул Каштанов. – Упрямым как баран, извини за сравнение.

– Оттого, может, и остался жив, не сдох за год плена.

– Может быть. Ладно, я поговорю с Карасевым, но предупреждаю, он мужик справедливый, но жесткий, самодеятельности не терпит. И если посчитает, что тебя нельзя допустить в штурмовую группу, то, от греха подальше, прикажет арестовать, чтобы оставшуюся жизнь из-за каких-то уродов ты себе не испортил. Так мне говорить с ним, или дашь слово работать исключительно по выработанному вместе плану?

– Поговори. Слово дать я до ареста успею. А там, глядишь, и подвернется случай завалить Шерхана. Ты не хуже меня знаешь, что план планом, а реальность реальностью. И редко когда удавалось проводить акции точно по плану. Больше приходилось действовать по обстановке. Почему ситуация с Шерханом сейчас должна соответствовать плану?

– Вывернулся?

– Нет. Просто Шерхана должен удавить я. Вот и все!

– Послушай лучше музыку!

Каштанов вставил в дисковод автомагнитолы компакт-диск с инструментальной успокаивающей музыкой. Ехать предстояло более трех часов. И это до МКАД. Дальше поездка могла затянуться на неопределенное время из-за столичных пробок.

Дорога заняла больше расчетного времени, из-за того, что мост через Москву-реку с одной стороны был закрыт и машины пропускали колоннами по полосам встречного движения. Пришлось постоять и на МКАД. Так что к коттеджному поселку «Форд» Каштанова подъехал в 10.50. Частный детектив загнал автомобиль на платную стоянку. Дальше офицеры, не привлекая внимания, обошли поселок и зашли к нужной усадьбе с тыла. У калитки высокого кирпичного забора их ждал молодой человек.

Он дождался подхода офицеров и попросил предоставить документы. Пришлось доставать паспорта и удостоверения.

Убедившись, что прибыли те, кто и должен был прибыть, молодой человек открыл калитку:

– Проходите, пожалуйста, прямо по аллее. Затем в обход здания. У парадного входа вас встретят.

– А третий гость еще не прибыл? – спросил у него Каштанов.

– Нет, – кратко ответил охранник и отвернулся.

Каштанов и Одинцов пошли к дому. У парадного входа заминки не было, их сразу же ввели в просторный холл.

И тут же раздался женский вскрик:

– А!..

Застыл на месте и Одинцов.

Гронский, встречавший гостей вместе с женой, удивленно повернулся к ней:

– Галя, что случилось?

– Этого не может быть!

– Чего не может быть? Да что с тобой, Галя?

– Оставьте ее в покое, господин Гронский, – приходя в себя, проговорил Одинцов.

– Что, черт побери, происходит?

– Ничего особенного, просто Галина Андреевна встретила того, кого почти двадцать лет считала покойником.

– Покойником?

Теперь растерялись и Гронский с Каштановым.

– Здравствуй, Галя. – Павел подошел к побледневшей женщине.

– Ты жив? – тихо спросила она.

– Как видишь.

– Но, как? Ведь…

– Да, на меня пришла похоронка, но это было ошибкой. На самом деле я попал в плен к боевикам и только через год меня освободили.

– В плен? Но я не знала этого.

– Тебя никто ни в чем не винит. Все в прошлом. У тебя своя жизнь, у меня своя.

– Но как же так, Паша?

– Вот так. Видно, не судьба нам была быть вместе.

Первым из свидетелей этой сцены пришел в себя Каштанов:

– Подожди, Паша, так это что получается? Галина Андреевна – твоя бывшая жена?

– Да, Леня, – коротко ответил Павел и взглянул на Гронского, который от неожиданности открыл рот: – Не обращайте внимания на происходящее, господин Гронский. В принципе ничего особенного не произошло.

– Ничего себе не произошло. Я слышал о вас, но даже подумать не мог, что вы живы.

– Это для многих стало сюрпризом. Для кого приятным, для кого не очень. Но закроем эту тему.

– Нам надо поговорить, – сказала Галина.

– О чем? Считай, что это не я, а другой человек. Да так оно и есть на самом деле, от молодого лейтенанта Одинцова остались разве что фамилия, имя и отчество. Больше ничего.

– Ну и дела, – проговорил Каштанов. – Чего-чего, а подобного я и представить не мог. Надо же, как сложилось!

Гронский явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Ситуацию немного разрядил вошедший мужчина в штатском костюме, но с военной выправкой:

– Добрый вечер, господа. Извините за опоздание, пробки!

– Ничего, ничего, – произнес Гронский, – прошу всех в рабочий кабинет. – И бросил взгляд на супругу: – А тебе, Галя, лучше пойти к дочери. Если Павел Алексеевич изъявит желание с тобой поговорить, то вы поговорите. Но позже. Сначала дело. Надеюсь, ты не забыла, увидев бывшего мужа, что у нас похищен сын?