Евгений Сухов - Заповедь Варяга

— Не часто генералы приглашают вора совершить променад, — озадаченно хмыкнул он.

— А ты, Игнатов, остряк, — произнес Калистратов, улыбаясь.

— Посидишь с мое, начальник, тоже остряком станешь, — недобро сощурился Варяг.

— Думаю, что не дождешься, — усмехнулся генерал.

— Как знать, у нас в России зарекаться не принято… — прищурил глаза смотрящий. — Твои-то меня в спину не пристрелят, когда мы выходить станем? — показал он глазами на омоновцев, стоящих в дверях. — А потом спишете на попытку к побегу. Мне такой расклад знаком.

Кирилл Артамонов перешагнул через порог и широко улыбнулся:

— Зона тебя сделала не только остряком, но еще и очень недоверчивым человеком. А может быть, ты и был таким, а, Владислав?

— Как же мне быть доверчивым, если половину жизни пришлось общаться с такими, как ты? — Варяг в упор посмотрел на него.

В этот раз улыбка Калистратова была злой:

— Вижу, что здорово мы тебе характер подпортили, Варяг.

Их подопечный был с норовом. Но это даже к лучшему, всегда интересно работать с крепким человеческим материалом. Если все это правда, что о нем говорят, то он представляется незаурядной личностью. Ему бы генералом быть, армиями командовать, а он по зонам ошивается.

— Правду говорят, что ты несколько языков знаешь? — искренне полюбопытствовал Калистратов.

— Хочешь проверить? Говори, на каком языке тебя следует послать, — процедил сквозь зубы Варяг.

Стоящие рядом генералы дружно и беззлобно расхохотались. Если бы не знать, что среди генералов находится вор в законе, можно было бы предположить, что встретились старые добрые приятели, чтобы поговорить о пустяках. Калистратов нахмурился, шутка ему не понравилась, но совладать с собой он сумел и коротко бросил:

— Хорошо… Убедил! Но крепче русского мата никак не скажешь.

С базы вышли впятером: Артамонов, Калистратов и Варяг, удалились немного вперед, а двое генералов поотстали на несколько шагов и о чем-то весело беседовали. Время от времени их дружный хохот сотрясал сосновый лес, заставляя насторожиться ручных белок, которые, словно кошки, без конца перебегали дорогу.

— В Москве оставить мы тебя не можем. Куда бы ты хотел отчалить, Варяг? — спросил Калистратов.

— Честно? — вскинул брови Владислав.

— По возможности, — улыбнулся Калистратов.

— Мне этот разговор напоминает одну притчу… Что я могу сказать?

Куда родина прикажет, туда я и поеду, — в голосе Варяга проскользнула ирония.

— С такими способностями, как у тебя, ты в любой дыре не пропадешь, — едко заметил генерал.

— Кроме способностей, у меня еще имеется и корона! Я — вор в законе! Так что, где бы я ни находился, братва для меня всегда шконку подберет поприличнее, а на большее я не претендую. — От слов Варяга так и веяло самоуверенностью. — И вообще, я удивляюсь вам, господа, а не рано ли вы меня захотели упрятать? Разве против меня выдвинуто какое-то обвинение? Или, быть может, уже состоялся суд?

— Не паясничай, Варяг, ты же серьезный человек, — попробовал оборвать смотрящего Калистратов. — Твои грешки всем известны. Сейчас в России не найти газеты, которая про них не написала бы. А потом, разве не ты смотрящий по России?

Варяг горько хмыкнул:

— А разве в России запрещены общественные организации?

Тропинка сужалась, и генералы невольно замедлили шаг, пропуская вперед знаменитого вора. Он шел неторопливо, ни на кого не оглядываясь, увлекая свою свиту все дальше в боровую темень. Калистратов добродушно улыбнулся:

— Ты говоришь так, как будто ты не вор, а председатель профкома.

Мы достаточно осведомлены о твоих делах… не только в России, но и в Америке.

Этого хватит с избытком, чтобы отправить тебя в очень длительную командировку.

— Меня интересует, когда будет суд! — высказал свое пожелание вор.

— Не беспокойся, скоро, — меланхолично отозвался генерал.

— И где же он состоится?

— Точно не знаю, — спрятал взгляд Калистратов, — но где-то в Сибири.

— Вот как! Для меня это действительно неожиданность! — Варяг был искренне удивлен. — Оказывается, выбор уже сделан. А я-то думал, что судилище устроят в столице, в назидание всем другим. Думал, что будет открытый процесс, чтобы каждый имел возможность ткнуть в меня пальцем. А вы пошли по другому пути. Примитивно, господа генералы, я ожидал от вас более тонкой выдумки.

— Не обессудь, какие уж есть, — развел руками генерал.

— А вы не боитесь, что совершаете ошибку, сажая меня? — осторожно полюбопытствовал смотрящий.