Евгений Сухов - Заповедь Варяга

Наконец, к явному облегчению пассажира, такси добралось до места назначения. Возникшее перед Нестеренко здание ничем не напоминало тюрьму.

Современное, красивое, даже помпезное. Если бы не знать, что за его стенами содержатся опасные преступники, можно было бы запросто предположить, что это элитный пансионат для пенсионеров.

— Это и есть тюрьма, сэр, — лихо притормозил автомобиль перед самыми воротами шофер. — Советую вам не задерживаться в ней больше двух лет, иначе вам покажется там скучновато. Ха-ха-ха!

— Я учту твой совет, дружище. — С этими словами Нестеренко небрежно бросил на сиденье стодолларовую купюру.

— О! Сэр, за такую сумму я согласен ждать вас весь срок. Через годик я буду стоять на этом же самом месте. Ха-ха-ха! — продолжал веселиться чернокожий.

— Договорились, — сдержанно улыбнулся Нестеренко и мягко прикрыл за собой дверь. Не оборачиваясь, он направился к зданию тюрьмы.

По его губам скользнула лукавая улыбка. Это была первая тюрьма, куда он входил по собственной воле.

В комнате ожидания, расположившись на стульях, сидели трое мужчин.

Мельком глянув на них, Нестеренко с горечью подумал о том, что заморские порядки сильно отличаются от правил в российских зонах, где за свидание с отцом дочь должна расплачиваться собственным телом.

— Сейчас его приведут, — сказал появившийся сержант, обратившись к Нестеренко. — Но у вас мало времени…

Нестеренко пришлось немало потратиться, чтобы добиться этого свидания. Только на первый взгляд неискушенному человеку могло показаться, что американская фемида слепа и следует только букве закона, на самом деле многое здесь зависело от большого числа мелких чиновников, каждый из которых имел семью и хотел неплохо жить. А потому основная задача мудрых людей, заинтересованных в том, чтобы система работала в их пользу, заключалась в том, чтобы угадать место, где шестеренки государственного механизма были особенно скрипучими, и вовремя «смазать» их долларами. Такая «смазка» заставляла машину провернуться нужным образом. Нестеренко удалось сделать это, хотя, надо признать, не без труда. Пришлось заинтересовать весьма серьезных людей, с чьими именами все поневоле были обязаны считаться. Когда-нибудь они тоже обратятся к нему с серьезной просьбой, и академик будет вынужден употребить все свое влияние, чтобы вернуть им долг.

Через несколько минут действительно привели Варяга. Егор Сергеевич не без боли отметил, что за время, прошедшее после их последней встречи, Владислав сильно осунулся, а на впалых щеках прорезались длинные глубокие морщины, которые добавили к его возрасту, по крайней мере, еще пяток лет.

Собеседников разъединяло толстое пуленепробиваемое стекло, однако ощущение было такое, что между ними пролегла гораздо более серьезная пропасть, равная нескольким годам разлуки.

Нестеренко занял один из стульев, Владислав присел напротив. Взяв телефонную трубку, Нестеренко вместо приветствия произнес:

— Ты слишком похудел, мой мальчик. — Варяг сдержанно улыбнулся:

— В отличие от российских тюрем здесь неплохо кормят. Просто у меня совсем нет аппетита. Тебе, наверное, недешево обошлось свидание со мной.

— Не будем об этом, — сказал Нестеренко. — У тебя есть что сказать?

— Накопились вопросы, на которые я никак не могу получить исчерпывающих ответов.

— Спрашивай, мой мальчик, я постараюсь тебе помочь.

— Мой первый вопрос: как Света? Она ни разу не была у меня, и я даже не знаю, где она и что с ней. — Нестеренко лишь слегка смежил веки. — И почему меня, наконец, не отпускают, ведь даже полиции известно, что Монтиссори я не убивал? — Умные серые глаза ненадолго застыли на похудевшем лице Варяга, а потом Нестеренко произнес:

— Ты отказался от адвоката.

Владислав отрицательно покачал головой:

— Это не отказ, это протест!

— А теперь выслушай меня, Владислав, внимательно. Со Светой все в порядке. Сейчас она находится под охраной твоих ребят в очень надежном месте, так что не переживай. Не стоит мне возражать, Владислав!… Мы не можем рисковать ею, а тем более ребенком. А что касается вопроса, почему тебя не отпускают… Все очень непросто. В этой стране все намного сложнее, чем ты себе представляешь. Теперь они не предъявляют тебе обвинение в убийстве Монтиссори.

— Тогда кого же они обвиняют? Сержанта?

— Труп не был найден! Может, Монтиссори и не был убит. Полиция решила задержать тебя совсем по другой причине.