Альберт Байкалов: Отпуск на войну

– Сначала мыться, а потом за стол, – вернувшись в комнату, сказала она.

Никита промолчал. Снова решает за него. Даже не спросила.

Есть ему не хотелось, а ванную он принял перед вылетом. Он приехал решить вопрос с Ритой. Нужно наконец разобраться в отношениях.

– Ты Риту не видела? – спросил Никита, идя за матерью на кухню.

– Отчего же! – Мать достала из холодильника пластиковый контейнер. – Вернее, не видела.

– Как это?

Мать вдруг села на табурет.

– Ты чего? – насторожился Никита. – С ней все в порядке?

– В том-то и дело, что никто не знает, – обескуражила она ответом. – Пару дней назад отца ее встретила…

– Ты говори, я не сильно расстроюсь… Вернее, конечно, жаль… Но не стану убиваться. Она замуж вышла?

– Ты что? – двумя руками отмахнулась мать, едва не задев его по носу контейнером с салатом. – У нее и нет никого. Тебя ждет!

Она не знала о ссоре.

– Тогда в чем дело?

– Скажу, а ты за ней поедешь! Ладно, сестра у нее в Донецке пропала…

Никита прекрасно знал, что пару лет назад Катя, которую все называли Кэт, уехала поступать в Днепропетровскую медицинскую академию. Девчонку с задорным взглядом, как и многих российских выпускников школ, привлекла низкая плата за обучение в Украине, к тому же диплом был востребован и в России.

– Понятно. – Никита взъерошил волосы. – Поехала за ней? Только почему ты говоришь про Донецк, если Катюха в Днепропетровске училась?

– Объясняю. – Мать наконец поставила контейнер на стол. – Катя познакомилась там с мальчиком, и они собирались пожениться. Только перед самой свадьбой, кажется, в прошлом году в мае… он подрался и попал в тюрьму.

– Хороший мальчик, – не удержавшись, хмыкнула Никита.

– Его судили в Днепропетровске, а срок он отбывает в Донецке.

– Не понимаю, – пытаясь представить карту Украины, проговорил Никита. – Зачем, а главное, как Рита туда поехала?

– За сестрой, – пожала плечами мать.

– А Катя чего там забыла?

– Не знаю, – призналась она. – Донецк сейчас контролируют ополченцы. Может, надеется, что заключенных отпустят? Я вот совсем спать перестала, бессонница замучила.

– Чего так? – удивился Никита.

– Украина совсем близко. Кто знал, что все так будет? В страшном сне не могло присниться!

– Ты из-за дяди Саши переживаешь?

Брат матери жил в Краснодоне и всю жизнь проработал на шахте. Никита не раз его видел. Раньше он каждое лето приезжал в гости. Ездили как-то и они к нему.

– Брат, – эхом повторила она и отвернулась к окну. – И за него тоже!

– Ты сказала «тоже», – продолжал допытываться Никита.

– Так ведь посмотри, что у нас творится! – Она показала рукой на окно, словно там что-то горело или взрывалось. – Весь прошлый год митинговали.

– Ты от темы не уклоняйся, – напомнил Никита. – Когда она уехала?

– Если я Федора встретила два дня назад, а он сказал, что от нее уже неделю никаких вестей нет, выходит, скоро десять дней будет.

– Понятно, – облегченно вздохнул Никита. – Я думал, ее давно нет.

– А ты что, не звонил ей?

– Закрутился последний месяц, – отвел взгляд в сторону Никита. – Пожар за пожаром. Вылетали в такие места, где связи нет… Возвращались на базу, пару дней отсыпались, и на новый пожар.

Никита не хотел говорить, что и отпуск-то взял с тихой надеждой помириться с Ритой. Мать и не подозревает, что они год не общаются.

– Я все думаю, а что, если у тебя парашют не раскроется? – завела она старую пластинку.

– Запасной есть, – улыбнулся Никита.

– Ты уже раз на нем спустился! Чудом выжил…

– Это случайность…

– А если раскроется, а ты в огонь упадешь?

– Не упаду. Мы все рассчитываем, прежде чем прыгать. И потом, я ведь прежде всего инструктор, так что пожары для меня – это исключение.

Никита понял: мать, конечно, волнует его работа парашютистом-пожарным, но сейчас она озабочена больше тем, как увести разговор в другое от Риты русло.

Сквозь храп, постанывание и сопенье спящего отряда Балун различил осторожные шаги по проходу и напрягся. Кто это? Неожиданно вздрогнула и стала ходить ходуном кровать. На соседней шконке заворочался Гришко. От соседства с этим увальнем Балун уже устал. Неповоротливый и тяжелый парень каждый раз после отбоя долго ерзал. Впрочем, при его габаритах и массе даже легкое шевеление казалось землетрясением. Отодвинуться не представлялось возможным, в тесном кубрике было втиснуто максимальное количество тумбочек и спальных мест, использовался каждый сантиметр свободного пространства. Казалось, что те, кто строил это помещение, сначала установили здесь мебель, а уже потом начали возводить стены… По характеру мягкий и даже застенчивый, Гришко отбывал немалый срок. Балун никак не мог поверить, что этот добродушный толстяк на воле убил двух человек. Наконец сосед угомонился и снова засопел. Между тем, поравнявшись с кроватью Балуна, шаги прекратились. Кто-то словно вглядывался в полумрак дежурного освещения, пытаясь понять, здесь спит тот человек, которого он ищет, или нет. Убедившись, что не ошибся, неизвестный решительно подошел к Балуну и встал рядом. Ощутив его спиной и больше не желая испытывать судьбу, Балун сел: