Алистер Маклин - Пушки Острова Наварон

Через две минуты группа покинула расположение части и исчезла во мраке, чтобы укрыться в оливковых рощах, что к югу от селения.

Когда они вышли из оливковых рощ, чуть забрезжил день. На свинцовом предрассветном небе уже светлел силуэт горы Костос.

Южный ветер принёс тепло, и на склонах начал таять снег.

Весь день группа пряталась в густых зарослях среди приземистых, сучковатых рожковых деревьев, прилепившихся к предательски осыпающемуся под ногами каменистому участку холма, который Лука называл «Чёртовым пятачком». Хотя и ненадёжное и неудобное, но это всё-таки укрытие, где можно спрятаться и с успехом обороняться. С моря тянет лёгкий бриз, нагреваемый раскалёнными скалами южного склона. Деревья защищали людей от лучей солнца, висевшего с утра до вечерних сумерек в безоблачном небе. В довершение всего взорам их предстало незабываемое зрелище сверкающего мириадами солнечных бликов Эгейского моря.

Поодаль, слева, сливаясь с блёклой дымкой голубых и сиреневых тонов, к невидимому горизонту уходила цепь островов Лерадского архипелага. Ближе всех — подать рукой — Майдос. На солнце белыми пятнами вспыхивали рыбачьи мазанки. А по этому узкому проливу через сутки с небольшим должны пройти корабли британского флота. Направо, ещё дальше нечёткие очертания турецкого побережья, оттенённого громадой Анатолийских гор и изогнутого наподобие ятагана в северном и западном направлениях. Прямо на севере, далеко в голубизну Эгейского моря, остриём копья выдавался мыс Демирджи. В ожерелье каменной гряды, он был испещрён бухточками, отороченными белыми песчаными пляжами. За ним в пурпурной дали дремал на поверхности моря остров Керос.

Дух захватывало при виде этой панорамы, от не поддающейся описанию красоты залитого солнцем моря щемило сердце. Но Мэллори было не до красоты. В начале третьего, меньше чем полчаса назад, заняв свой пост, капитан лишь мельком взглянул на это великолепие. Поудобнее устроившись под стволом дерева, он долго, пока не заболели глаза, смотрел. Смотрел туда, где была цель их экспедиции, разглядывал то, что так долго жаждал увидеть и уничтожить. Пушки крепости Наварон.

С населением в четыре-пять тысяч город Наварон раскинулся вдоль берега серповидной вулканического происхождения лагуны с узким, как бутылочное горлышко, выходом в открытое море в северо-западной её части. По обе стороны выхода из бухты были расположены прожекторные установки, миномётные и пулемётные позиции. Со своего наблюдательного пункта Мэллори видел малейшие детали панорамы, каждую улицу, каждое здание, каждый каик и катер. Капитан так долго разглядывал эту картину, что она буквально врезалась ему в память. Он запомнил, как плавно спускается местность к западу от бухты к оливковым рощам, как сбегают к воде пыльные улицы. Заметил, что на юге рельеф местности круче, поэтому улицы идут параллельно берегу бухты.

Разглядел и утёсы на востоке, испещрённые воронками от бомб, сброшенных эскадрильей «либерейторов» под командованием Торранса, скалы, круто взмывающие над водой метров на пятьдесят, повисая над бухтой, и массивную вершину, сложенную вулканическими породами, отделённую от раскинувшегося у её подножия города стеной, которая упиралась в утёс. Не упустил, наконец, из виду ни двойной ряд зениток, ни огромные радарные антенны, ни приземистые, с амбразурами окон, казармы, сложенные из крупных камней, возвышающиеся над местностью, ни зияющее в скале отверстие, над которым навис гигантского размера карниз.

Мэллори кивнул головой. Теперь всё встало на свои места.

Вот она какова, эта крепость, которую целых полтора года не удаётся взять союзникам, — крепость, которая определяет морскую стратегию в районе Спорад с тех самых пор, как немцы шагнули с материка на острова, и сковывает действия британского флота на участке площадью две тысячи миль между Лерадским архипелагом и побережьем Турции. Увидев крепость, Мэллори понял, в чём причина. С суши крепость не взять: крепость господствует над местностью; невозможно атаковать её и с воздуха — Мэллори понял, сколь опасной и бесполезной затеей было посылать эскадрилью Торранса на бомбёжку огромных орудий, спрятавшихся под гигантским козырьком под защитой ощетинившихся стволами зенитных батарей. Захватить крепость с моря столь же бесполезная затея: недаром на острове Самос ждут своего часа эскадрильи «Люфтваффе». Джексен прав: хоть какой-то шанс на успех есть лишь у диверсионной группы. Шанс ничтожный, граничащий с самоубийством, но всё же шанс. От этого никуда не денешься.