Евгений Сухов - Охота на смотрящего

Сержант вышел на улицу и за углом поймал такси.

– Я эту тварь живьем закопаю! – Шрам кружил по своему кабинету. Посреди кабинета, как-то неестественно вытянувшись, стоял Моня. – Придан – покойник! Он думает, что орел, а я эту птицу выпотрошу и зажарю на вертеле!

Моня угодливо хохотнул.

– Чего? – вскинулся Шрам. – Напрасно лыбишься, Мончик! Этого голыми руками не взять. Тебя же самого его говнюки чуть не подстрелили! Блин, да это же война! Только этого нам не хватало – год в Питере был полный порядок. И на тебе. Ладно, для начала вызову псковскую бригаду.

– Это… Шнурка, что ли, с его братвой?

– Шнурка. Мы с ними уже имели общее дело три года назад. Если все те его «быки» живы, то все будет путем. У него ребята умелые – бывший спецназ. Орденоносцы, воины-интернационалисты! Они живо этого пидараса отутюжат.

Шрам горячился не зря. Обмолвка Приданова про арест Варяга могла испортить наметившийся расклад. Если Придан не брехал, если провинциальные группировки и впрямь заинтересуются всеми обстоятельствами ареста и гибели Варяга, то на большом сходняке его, Шрама, замучают вопросами. Надо было во что бы то ни стало в ближайшее время разобраться не только с Калистратовым, но и с Приданом.

«Псковские ребята серьезные, но чует мое сердце, что без такого профессионала, как Сержант, не обойтись!»

Выпроводив Моню, Шрам позвонил Сипе. Сипа, то бишь Ярослав Сипаков, был при нем нечто вроде министра внешних сношений: держал связь с людьми за рубежом, со многими из которых Шрам не хотел лично быть в контакте, чтобы лишний раз не светиться. Сипа получил приказ немедленно разыскать в Америке «нашего старого партнера Степана» и вызвать его в Питер «на срочное задание», за большие деньжата.

Через шесть часов Сипа отзвонил шефу и доложил несколько обескураженным голосом:

– Друзья из Америки сами ищут нашего старого партнера, но он вот уже почти месяц как бесследно исчез.

– Как то есть исчез? – У Александра от дурного предчувствия упало сердце. – Замочили его, что ли?

– Домашний телефон не отвечает. Автоответчик не работает. Я связывался с итальянцами, на которых он последние годы работал. Те сказали, что он месяц назад выполнил очередной заказ и сгинул.

– Может, отдыхает где-нибудь в Майами, на песочке задницу греет? – предположил Шрам.

– Вряд ли, – прозвучал немедленный ответ. – В этих случаях его представитель обычно знает его координаты, чтобы можно было связаться в любую минуту. А сейчас полная неопределенность. Они сами все в недоумении.

– Ладно, держи ситуацию на контроле! Звони ему каждый день. Два раза в день звони! Но чтоб Степана мне раздобыл! – гаркнул в трубку Шрам.

– Понял, Сань.

Шрам повесил трубку. Час от часу не легче. Теперь Сержант пропал. Но Калистратова при любом раскладе надо вызывать. И Николаю следует отзвониться. А уже потом решить, как поступать с Варяговой бабой и пацаном.

Александр набрал московский номер и долго вслушивался в мерные длинные гудки. Наконец там сняли трубку. Оказалось, автоответчик, мать твою! Дослушав до конца приветствие, Шрам коротко отчеканил:

– Николай! Это Саня из Питера тревожит. Надо срочно переговорить. Я буду в офисе до вечера.

Через час Николай перезвонил. Он был в приподнятом настроении. Сообщил, что у него теперь есть верные, из первых рук, сведения о гибели Варяга. И что пора, как он выразился, готовить благоприятную почву для «выборов». Шрам криво усмехнулся, не разделяя оптимизма московского собеседника, и поспешил задать волнующий его вопрос:

– Меня одно беспокоит – что с дачниками делать?

Николай нехорошо засмеялся.

– А что делать – ничего. Освобождать дачу надо.

– И каким же образом? – на всякий случай поинтересовался Шрам.

– Ну, это уж на ваше усмотрение – решайте по обстановке.

После разговора с Николаем Шрам немного успокоился. Значит, так, думал он, Светку с мальчишкой замочу. Прямо сегодня или завтра вечером. А перед тем с бабой его побалуюсь. Интересно посмотреть, какова она в постели. А Моня потом приберется. Ему не впервой. Вывезет трупы в глубину леса километров на пятьдесят и зароет в тихом месте. Ну вот и ладненько. С этим тоже решено.

Конечно, убивать бабу, да еще с мальцом, – последнее дело, но что ж теперь. Выбора у него не было. Шрам вспомнил события пятилетней давности, когда ему вот так же пришлось однажды убить молодую бабенку с двумя детьми. В Колпине. Пришел он к ее мужу забирать должок (по тем временам долг был большой – пятьдесят штук «зеленых»). Чемодан с собой пустой прихватил, потому что долг предполагалось взять рублями. Договорился с должником заранее. А тот говорит: нет денег! Не насобирал.