Евгений Сухов - Месть смотрящего

– Становись! – прокричал он, сатанея.

Девушка безвольно лежала на полу, хныкая.

– Не так, я сказал, раком! Побыстрее, я ждать не буду!

– Какая же ты… – приподнялась Ирина.

Мгновенно сорвав с себя одежду, Шрам пристроился сзади.

– Подмахивай, я сказал! Страсти больше, – вцепился он ладонями в ее крепкие груди. – Вот так, поживее!

Он крепко прижимал ее плечи к полу и остервенело врезался в ее недра.

Ирина только всхлипывала и шептала:

– Больно, Саша, ну больно.

Жалобы девушки распаляли его еще больше. Шрам озверел. Он хотел причинить ей боль, хотел ее мучить, мять, царапать, рвать ногтями молодое аппетитное тело.

– С Колюшей, говоришь, шампань пила? – хрипел он ей в самое ухо. – А вот так он тебе не делал? Или так?

Выдернув набухший член, он перевернул девушку на спину и зарычал в зареванное лицо:

– Бери, я сказал! – и принялся рукой раздвигать разбитые губы. – Губами работай! Поглубже. Вот так… Понежнее, сказал!

Ирка издала горловой звук, точно собиралась сблевать.

– Ах, тебе невмоготу! А раньше ведь нравилось! – свирепел Александр, продолжая двигаться взад-вперед.

Он вдруг содрогнулся от захлестнувшего его сладостного наслаждения и устало, безразлично оттолкнул девушку от себя. Ирина брезгливо сплюнула, вытерев губы.

– Все, я ухожу, – тихо рыдая, проговорила она. – Не могу больше! Ты просто зверь какой-то!

– Катись куда хочешь! Тебя здесь больше никто не держит, – прохрипел он и тяжело поднялся на ноги. – Чтоб через пять минут ноги твоей тут не было, шлюха!

Быстро собрав свои вещи, Ирина ушла, громко хлопнув дверью. Александр не мог понять, что это на него нашло. Да нет, конечно, мог.

Ирина была ни при чем. Все дело в событиях, что произошли в течение дня. И что еще должно произойти в ближайшие дни.

На карту была поставлена его судьба, а быть может, и жизнь.

Все должно решиться послезавтра.

Когда за Иркой захлопнулась дверь, Александр Степанов подошел к окну и выглянул на улицу.

Ночной проспект призрачно освещался жидким оранжевым светом фонарей. Мимо дома пробегали редкие в столь поздний час машины. Из подъезда выскочила Ирка и, обиженно цокая каблучками, поспешила к перекрестку. Наверное, ловить тачку. Интересно, куда поедет? Шрам вспомнил сообщение о пожаре на Васильевском. Будем надеяться, что на пожарище ничего не найдут.

Да и что там можно найти? Капли крови? Так они выгорели в огне.

Он бросил последний взгляд за окно и задернул занавеску. Но тут в голове у него точно щелкнул крошечный тумблер – раздался неслышный сигнал тревоги.

Он снова отдернул занавеску и внимательно осмотрел темный подъезд жилого дома напротив. Только что там под козырьком стоял человек. Он четко запомнил мужскую фигуру.

Теперь там никого не было. «Видимо, мужчина вошел в подъезд. Куда же он шел на ночь глядя, к себе домой или в гости? – Внутри неприятно ворохнулось. – Хотя какие могут быть визиты в два часа ночи. А что, если покурить? Тоже не самое подходящее время, чтобы травиться. Странно!»

Но самое скверное заключалось в том, что фигура, мелькнувшая у противоположного дома, напоминала Степанову его старого знакомого.

Сержанта!

– …опознан труп, обнаруженный два дня назад в подвале строящегося дома в Петербурге, – сообщила молоденькая дикторша городской телестанции. – Убитый – подполковник внутренних войск Александр Тимофеевич Беспалый, начальник колонии строгого режима. По данным уголовного розыска, Беспалый был задушен железной трубой, обнаруженной рядом с трупом. Следствие разрабатывает несколько версий… Не исключено, что смерть связана с коммерческой деятельностью жертвы…

– Какие же идиоты! – взорвался Шрам, вырубив телевизор пультом дистанционного управления. – Коммерческая деятельность! Какая может быть у начальника колонии коммерческая деятельность! Ну сказали бы хоть – бандитские разборки, и то было бы ближе к истине. Что за брехуны в этой стране – ну просто не могут словечка правды сказать…

– Шеф, ну чего ты взъелся на них, – опешил Моня, удивленной столь бурной реакцией.

– Слушай, Гриша! – Шрам выскочил из-за стола. – Вот ты встречался с Беспалым, так?

– И что с того?

– Поделись впечатлением, что он был за мужик?

Моня пожал плечами и на минуту задумался.

– Вроде себе на уме мужик. Хитрый.

– О! Хитрый! И какого же тогда хрена он оказался на Московском проспекте? – возмутился Шрам. – Ты же ему адреса выписал, помнишь?