Алексей Рыбин - Генералы подвалов

– Я? Я бандит.

Настя недоверчиво посмотрела на него. Ну какой он бандит? Мальчишка.

Она быстро выпила водку, и ей действительно стало легче.

– Бандит, – словно эхо, повторила она. – Не похож ты на бандита. Знаешь, я верю, что ничего плохого ты мне не сделаешь...

– Это почему, интересно?

– По статистике. Не может быть так, чтобы подряд все время плохое. А ты, по-моему, не такой, как те.

– Как кто?

– Налей еще, пожалуйста. А то я так не смогу.

Настя опьянела, но не настолько, чтобы мысли путались. Напротив, сейчас голова стала ясной, нужные слова находились легко, и она начала говорить. Монотонно, ровно, обо всем, с самого начала.

Димке сразу стало не по себе. Еще с того момента, когда Настя рассказала о смерти отца. А когда речь зашла о гибели матери, он понял, что отныне у него начнется новая жизнь. И что в этой жизни он сделает для этой девочки все, что только в его силах. И неважно, будет она с ним спать или не будет, Димка знал, что должен заплатить ей за все, к чему не по своей воле был причастен. И знал, как заплатить.

– Ну, вот и все, – закончила Настя. – Закурить дай.

Когда Настя, глубоко затянувшись и выпустив дым, посмотрела на него, Димка спросил:

– Теперь ты, наверное, хочешь, чтобы я про себя рассказал?

– Нет, я хочу покоя. Сегодня. Понимаешь? Извини, пожалуйста. Если у тебя были другие планы, смотри сам.

Димка молчал. Какие, на фиг, другие планы?

– Я хочу тебе помочь, – сказал он.

– Помочь? А каким образом?

– Замочить этого гада.

– Кого?

– Того, который все это устроил.

Настя молча курила. Ничего у него не выйдет. Но если не выйдет у него, то у кого? К кому еще идти за помощью? Куз для такого дела не годится. Он не бойцовской породы. Он пишет хронику войны, а воюют другие.

– А ты сможешь? – Насте этот парень определенно нравился. Насколько, конечно, после всего, что с ней случилось, она могла разбираться в своих чувствах.

– Знаешь... – начала Настя совсем другим, домашним тоном, от которого Димка почему-то весь напрягся. – Знаешь, Дим, я так кушать хочу.

Он кинулся на кухню. Бегом, чтобы она не увидела его лица.

Когда он погасил свет, Настя позвала его. Они лежали рядом. Димка вытянувшись, стараясь погасить возбуждение, потому что нельзя, нельзя было сейчас тревожить эту бедную измученную девочку. А Настя все сильнее и сильнее прижималась к нему. Она по-прежнему дрожала, пытаясь согреться его теплом.

– Так хорошо с тобой, – прошептала она. – Как с родным прямо. Спи.

– И ты спи, – тихо сказал он. – Не волнуйся. Все будет нормально.

Конечно, он не спал. Где там. Перед ним маячило лицо той женщины на дороге. Удивленное и растерянное.

И еще одна мысль не давала ему покоя. Моня. Он знал принцип его работы. «Рубить хвосты». Значит, рано или поздно, он доберется и до Насти. Как же, последняя из семьи Волковых. А раз они решили убрать всех, значит, исключений быть не должно. Именно так Моня понимает задачу.

Утром Настя чувствовала себя ужасно, но не так, как накануне. Ее не покидало чувство реальности, а дурное самочувствие было вполне понятным и, главное, временным. Оно не имело ничего общего с наркотическим бредом, что не могло не радовать.

– Поедем ко мне, – сказала она. – Хочу домой. А от меня позвоним Кузу, соберем военный совет. Один-то ты вряд ли справишся.

Димка и сам понимал, что одному ему придется нелегко с такими профессионалами, как Моня и этот его шеф, Калмыков. С другой стороны, фактор внезапности на его стороне, он нанесет удар неожиданно. Ведь отсюда они не ждут опасности. Похоже, они ниоткуда ее не ждут, если действуют так нагло.

Пока Настя пила кофе на кухне, Димка собирался. Взял все деньги, которые у него были, – и рубли, и доллары, рассовал их по карманам. Кастет спрятал во внутренний карман куртки. Ножа у него не было. Он не любил ножи и не умел ими пользоваться. Посмотрев, как работает профессионал, все тот же Моня, понял, что этому надо учиться особо, а у Димы душа не лежала к практике на живых людях.

Зато у него был ствол, пристрелянный ТТ. Димка еще ни разу не бил из него по живым мишеням, но стрелял хорошо. Еще в школе получал призы. Но школа – это тьфу, плюнуть и растереть. Со знакомыми ходил в тир, стрелял из пистолета. А потом, когда появились деньги, купил ствол, в тир ходил уже сам. Знали его, без всяких бумажек и удостоверений договаривался, практиковался. Менты там же стреляли, ничего, за своего, наверное, считали. А вообще, время сейчас такое, что лишних вопросов лучше не задавать.