Алексей Рыбин - Генералы подвалов

И чего говорят, что бандиты все отморозки? Ничего не отморозки. Нормальные ребята. Грубоваты, так что же теперь... Ну, грубоваты. И что? Зато слово держат. Дело свое знают. Мужчины.

– ...можешь и сэкономить.

Оказывается, Костя уже давно что-то говорил. Настя врубилась где-то на середине фразы.

– Поживи здесь, поможешь нам, то-се, по хозяйству. А то блядищи наши ни хера делать не хотят. Только засирают квартиру. А мне ее в порядок приводить.

– Точно, Шрам, – загоготал Дуче. – Точно. В елочку!

– Договорились? А с твоим ублюдком мы разберемся.

– У меня же школа, – начала было Настя, не имевшая ни малейшего желания оставаться в этом притоне. Вот еще выдумали! Нет уж! Она платит деньги, все!

– Да не смеши ты меня, е-мое! Какая, на хуй, школа! Забудь! Сказано, здесь побудешь. Пару дней. Пей давай!

Настя отхлебнула водки, и голова ее стала совершенно ватной.

Она снова закурила, чтобы хоть как-то сосредоточиться, но сознание все-таки вышло из-под контроля, и на какое-то время она отключилась.

А когда снова вернулась к действительности, то обнаружила, что сидит на том же месте с незажженной, видимо новой уже сигаретой в руке. Андрея в комнате не было, а Шрам полулежал напротив, на диване. Что-то изменилось в его облике. Он как будто стал меньше, Настя не понимала, в чем все-таки дело, а когда поняла, ей стало не по себе.

Шрам был в одних трусах. Он лежал, раскинув мускулистые волосатые ноги, курил и пристально смотрел на Настю.

– Я это... Наверное, пойду, – Настя попыталась встать с кресла, но ее качнуло, и она чуть не повалилась грудью на стол.

– Ну, прямо. Так вот сейчас все бросишь и пойдешь. Сказано же тебе, тут поживешь. А потом вместе поедем фраера твоего бомбить. Иди-ка сюда.

Он сел на диване и через стол протянул руку к Насте. Она попыталась уклониться, но не успела.

Шрам схватил ее за локоть и дернул к себе. По какой-то непонятной траектории, почти пролетев над столом, Настя оказалась на диване рядом с почти голым Шрамом.

«Ну, все...» – мелькнуло у нее в голове. И тут же пришла еще одна мысль. Она давно слышала, что все разговоры об изнасилованиях – россказни. Если женщина по-настоящему не хочет, ни один мужик не сможет.

Она попыталась сжать колени как можно плотнее, свернуться клубочком, но вместо этого обнаружила, что лежит на животе, а Шрам сдирает с нее джинсы.

– Не надо, – жалобно проговорила она. – Не надо.

– Заткнись. Все нормально.

Он сорвал с Насти рубашку, одним движением стащил трусики.

– О! Я смотрю, блин, тут все путем! – услышала она голос Дуче. – Ты даешь, Шрам!

Настя задыхалась под тяжестью Кости. Он вдавливал ее в диван, пахнущий пылью, табаком, пролитым и высохшим вином.

– О! Слушай, Шрам!

Всегда бодрый радиоголос, усиленный Дуче до максимума, весело сказал:

– У нас в гостях Полковник.

Только надо поправить могилку мента,

Что вчера напугал меня выстрелом в воздух...

Радио орало со страшной силой, но еще громче кричала Настя, ей казалось, что Костя разрывает ее тело пополам.

– Что орешь? – весело спросил Дуче. – Не ори! Счас, Костян, я ее заткну.

Голова Насти моталась по дивану, сзади ее тело продолжало разрываться от боли, а спереди, загораживая собой свет, вдруг возник Дуче. Он схватил Настю за волосы и поднял ее голову так резко, что она, несмотря на боль, испугалась – не сломали бы шею.

Дуче стоял перед ней на коленях и тащил вниз резинку своих спортивных штанов.

– Сейчас мы ее заткнем.

Она не понимала уже, сколько прошло времени, сколько ее терзали на грязном диване, сменяя друг друга, а иногда и одновременно, Дуче и Шрам. Сколько времени ее рвали, мяли, душили, поднимали с дивана и вливали водку в распухшие губы, снова валили навзничь, на живот, на бок.

Все кружилось перед глазами, становилось то черно-белым, то снова цветным. Свет ламп делался то ярче, то почти угасал. В какой-то момент она поняла, что сидит голая у Шрама на коленях, а Дуче всаживает ей в предплечье шприц.

После укола стало легче. Боль ушла, и мерное движение чужих тел сверху и снизу, с боков и сзади стало казаться привычным и не страшным. Тел, как она заметила, было уже не два. Сколько – она не могла сосчитать. Но как минимум три.. А потом она отключилась.

– Ты как, за рулем-то?

– Нормально, – Шрам осторожно выруливал на Лиговский.

– Смотри, а то оборвешь две молодые жизни.

– Сплюнь, мудак!

– Хули тебя понесло сейчас? Поехали бы завтра! А чего с девкой-то будем делать?