Алексей Рыбин - Генералы подвалов

– А что у вас с лицом? – поинтересовалась Вета.

– С лицом? – Куз потрогал ссадину на лбу и распухший нос. – Подростки, знаете ли, напали. Ужас! Как волчата или как... не знаю кто. Навалились – ничего не сделаешь. Помяли вот. Ребро, между прочим, сломали. Так и хожу со сломанным ребром. Больно, а надо.

– Кошмар, кошмар! Что творится в городе! – Вета заохала, заахала, махнула между делом рюмку водки, закусила огурчиком. – Ты, Настя, будь осторожней. Такая красавица стала, гляди там, не связывайся ни с кем. Улица сейчас – страшное дело.

– Да ладно вам, – ответила Настя, – я уже давно не ребенок.

– Это точно, – сказал Куз, внимательно разглядывая девушку. – Не ребенок.

– Кто там? – спросила Настя, подойдя к двери.

Звонок разбудил ее. По дороге в прихожую она взглянула на часы – половина первого! Мама еще спала. Надо же. Впрочем, накануне засидевшись допоздна, немудрено, намучилась бедняжка за эти дни, да и хватила лишку на поминках.

– Следователь. Из милиции. Вот документы, – сказал приятный низкий голос за дверью.

Настя посмотрела в глазок и увидела светловолосого молодого мужчину в коричневом костюме. Мужчина смотрел прямо на Настю, поднеся к глазку раскрытое удостоверение.

Настя приоткрыла дверь, не снимая цепочки, и взглянула в глаза неожиданного посетителя.

– Вы – Раиса Сергеевна? – спросил он приветливо.

– Я? Нет, – тут Настя поняла, что следователь принял ее за маму. Вот так так! – Нет. Я – Настя.

– Ах, прошу прощения, Настя, понимаете, я хотел бы с вами поговорить. С вами или с вашей мамой. Повесткой вызывать вас не хочется, лишний раз волновать. Дома оно как-то лучше. Если, конечно, вы не против.

– А в чем дело-то? – хмуро спросила Настя.

– Милов Сергей Сергеевич, – не ответив на вопрос, представился следователь. – Давайте мы без чинов, да?

«Тоже мне начальник, – подумала Настя, – двух слов связать не может. А еще следователь!»

– Настя, – зачем-то повторила она.

– Ну, да...

– Так в чем дело-то?

Следователь начинал ее раздражать. Мялся, мямлил что-то, пыхтел. Недотепа.

– Понимаете, Настя... В таких ситуациях... В этих вот... Как сказать...

– Да ясно, ясно. Давайте дальше.

Милов с удивлением взглянул на нее. У этой девочки была совершенно недетская манера разговаривать со старшими. И в то же время манера эта очень ей шла. Настолько, что даже не хотелось поставить ее на место.

– Дальше... В общем, положено заводить уголовное дело.

– Знаете что, пойдемте-ка в комнату.

Она провела Милова в отцовский кабинет и прикрыла дверь, чтобы не разбудить мать. Почему-то ей не хотелось, чтобы она принимала участие в беседе, самой нужно было разобраться. В чем? В своих подозрениях, возникших в тот момент, когда она увидела пустой компьютер, а потом таинственных псевдоиностранцев.

– Так вот, – Милов остановился посреди комнаты, огляделся. – В общем, дело-то как открыли, так и закрыли.

– Ну и что?

– Да вот в том-то и дело, что дело...

«О, Боже, что же это он, совсем не умеет говорить?» – Настя смотрела на следователя широко открытыми глазами. Ей стало даже любопытно.

– Вы извините меня, – каким-то другим, более нормальным тоном с нотками сочувствия в голосе вдруг сказал Милов. – Я почему-то волнуюсь.

Он наконец подошел к креслу у компьютера, неожиданно ловко и красиво сел в него, быстро крутанулся на пол-оборота и взглянул на Настю.

– Не знаю почему. Вы меня сбили с толку. Так вот, дело закрыли, не разобравшись как следует. И вскрытие... – Он снова бросил на Настю полной тревоги взгляд. – О, извините, Бога ради.

– Да ничего, ничего. Я же понимаю.

– Так вот, и вскрытие провели как-то странно. Ничего конкретного. В таких случаях все гораздо подробнее фиксируется. Ну, я не буду сейчас всю процедуру описывать, вы уж мне поверьте.

– Я верю.

– Да. И вот мне все это кажется странным. Зачем ваш отец оказался у железной дороги? Машину оставил на лесопилке. Что его понесло в глушь, пешком? Вскрытие показало, опять же прошу прощения, что отец ваш был сильно нетрезв. Скажите, он, когда за рулем, имел привычку выпивать?

– Да что вы? – Настя даже привстала со стула. – Никогда. Он водил не очень хорошо и боялся. А нетрезвый к машине даже не подходил. Да и вообще не пил он.

Голос ее предательски дрогнул.

– Хм. Вы успокойтесь, Настя. Простите меня. Дело есть дело... Я скоро уйду.

– Да я в порядке.

– А скажите, только поймите меня правильно, он не кололся?