Александр Тамоников: Дьявольский котёл

Часть группировки двинулась дальше, укрепляя позиции вдоль автомобильной трассы Дубры – Любавино. В пять часов утра механизированная бригада заняла позиции вокруг города Рудный и внутри него. Он находился в шести километрах на восток от поселка Новокольское и имел серьезное стратегическое значение благодаря холмам, окружавшим его. Танки «Т-64», «Т-72», самоходные установки «Акация», системы залпового огня «Град» немедленно начали выдвигаться на возвышенности, занимали позиции, с которых открывался вид на село Степановку, занятое ополченцами, и даже дальше – на городок Любавино, где располагался штаб объединенной группировки сепаратистов.

Бригадой и всей группировкой, захватившей плацдарм, командовал генерал-майор Грушко Виктор Николаевич. К шести утра он бодро отрапортовал в штаб АТО, что войска под его руководством вышли на заданные рубежи, противник деморализован и отступил, можно приступать ко второй фазе операции. Инженерная рота спешно оборудовала позиции на высоте, возвышающейся над городом. Именно здесь Виктор Николаевич приказал обустроить выносной командный пункт. Сидеть в городе ему не хотелось, он обязан был находиться на острие бритвы, на передовом рубеже, чувствовать пульс событий!

Командующий группировкой был молод и амбициозен. Тридцать девять лет – самый молодой генерал в украинских вооруженных силах. Сухой, поджарый, со скуластым породистым лицом.

Виктор Николаевич, в отличие от большинства своих возрастных коллег, не был отягощен предрассудками по поводу какого-то химерического братства русских и украинцев, не вспоминал Советский Союз, который распался, когда он окончил седьмой класс в маленьком городке в Ровенской области. Он не считал, что Украина чем-то обязана России. Скорее наоборот. Во всех бедах незалежной и самостийной страны повинна именно соседняя держава, агрессор, узурпатор, колосс на глиняных ногах с непомерными имперскими амбициями.

Виктор Николаевич был ярым сторонником единой Украины и вхождения ее в ЕС. Он недолюбливал откровенных нацистов, которых в его стране развелось как собак нерезаных, но считал их вынужденным и даже необходимым злом, во всяком случае, на время переходного периода. Генерал знал, что его части укомплектованы праворадикалами через одного, а в заградительном батальоне «Висла» других и вовсе нет. Он терпел майора Буйко – командира упомянутого батальона, начальника штаба полковника Никитенко, имеющего тесные связи с руководством «Правого сектора», командира танкового батальона майора Грицая, солдаты которого в открытую рисовали на броне символы Украинской повстанческой армии.

Виктор Николаевич не любил русский язык и в быту никогда им не пользовался. Однажды он даже выпорол своего сынишку за то, что тот читал книжку на русском. Но генерал был вменяемым командиром, оттого и издал распоряжение: все приказы, рапорты, оперативные донесения, разведсводки и тому подобное должны были составляться только на русском языке. В противном случае начнутся неразбериха, непонимание, разлаженность действий. Следствием этого станет поражение. Подождет державная мова, придет ее час.

Генерал стоял, подбоченившись, на вершине холма и смотрел, как по грунтовкам, петляющим между кустами, взбираются на высоту САУ и танки, расползаются по вершине, встают за укрытиями. Рыча и газуя, подходит тягач, таща за собой прицеп с боеприпасами. У подножия холма выстраиваются в колонну грузовики подразделений боевого обеспечения.

Уже светало. Генерал-майор Грушко пристально разглядывал в бинокль восточные окрестности Рудного. Местность на востоке была относительно равнинная. Вилась между перелесками речушка Вия, скованная тонким льдом. За сосновым бором просматривались крыши села Степановка. К нему вела автомобильная дорога, петляющая между холмами. Это была высота, господствующая над районом. Тот, кто ею владел, контролировал обстановку.

Виктор Николаевич видел, как выдвигаются на рубеж у подножия холмов две роты механизированного батальона, солдаты закапываются в землю, подходят грузовики с боеприпасами и личным составом. На востоке все было нормально. Рубеж взят!

Он обернулся. С обратной стороны холма, в покатой долине, лежал шахтерский город Рудный – депрессивный населенный пункт, 15 тысяч жителей, а сейчас и трех, наверное, не наберется. Несколько облупленных пятиэтажек, бараки, огромный частный сектор. Промышленных предприятий практически нет, за исключением крупной шахты «Ущелинская», находящейся к северо-западу от городка.