Александр Тамоников - Ликвидатор

Я возвращаюсь в Петровск.

В шесть пятнадцать вечера мой автомобиль стоит в полусотне метров от светлого БМВ. Я ожидаю появления Екатерины.

Она задерживается, и минут через пять я ловлю себя на том, что начинаю нервничать. Уж не назначил ли Семирядов дублера для ликвидации Лавровской?

Рука моя тянется к бардачку, где всегда лежит дежурная пачка хороших сигарет вкупе с дорогой зажигалкой. Я прикуриваю, опускаю стекло на ширину ладони выпускаю дым на улицу и продолжаю всматриваться в прохожих.

Наконец-то я замечаю знакомую женскую фигурку, с облегчением вздыхаю и выбрасываю сигарету. Слава богу, с ней все в порядке.

Катя отыскивает на парковке мой автомобиль, поспешно подходит и садится на переднее пассажирское место. Она опять напугана, то закрывает раскрасневшееся лицо ладонями, то нервно теребит край блузки. Глаза полны слез.

– Привет, – говорит она. – Как твои дела?

– У меня все в норме. А ты, похоже, опять не в форме?

– Трясет весь день. Хожу, оглядываюсь по сторонам, шарахаюсь от каждого резкого звука.

– Знаешь, что можно посеять без семян?

– Что?

– Панику. Пожалуйста, возьми себя в руки. Нам нужно спокойно проанализировать проблему и найти оптимальный выход из этой крутой ситуации.

– Считаешь, он есть?

– Поверь, выход есть из любой ситуации.

– Даже из такой?

Я киваю и говорю, что попадал и в худшие передряги.

– Верю. Что ты намерен делать дальше?

– Для начала ты пересядешь в свою машину. Затем мы на двух автомобилях заедем за Дашей и снова отвезем ее к твоим знакомым. Ей лучше пока оставаться у них.

– Хорошо. Что потом?

– Поедем к тебе, сварим кофе, поговорим о жизни. А около одиннадцати вечера я отлучусь до утра. Ты проводишь меня до калитки, вернешься в дом, хорошенько запрешь дверные замки и ляжешь спать.

– Ты вернешься? – спрашивает она, отчего-то переходя на шепот.

– Надеюсь.

Даша сдана на руки Вишняковым. Катя осталась дома. Я намеренно не тороплюсь расставаться с ней, выпиваю три чашки крепкого кофе в ожидании, пока на город опустится ночь, и в одиннадцать двадцать выезжаю в сторону поселка Восточный.

Управляя машиной, я постоянно посматриваю на часы. Полночь – для начала операции рановато. С другой стороны, пока доеду до поселка, пристрою машину в укромном месте, прозондирую обстановку. В общем, будет нормально.

Глядя на трассу, я продумываю действия, размышляю, и вдруг коварная, просто-таки сумасшедшая улыбка растягивает мои губы. Я даже злобно хохочу в голос. Если бы я сейчас находился в лесу, то эхо этого дикого смешка непременно пронеслось бы между древесных стволов и пару раз вернулось бы обратно.

Почему я смеялся?

А потому, что в голове об опустевшую сферу черепного свода билась паскудная мысль:

«Неплохо бы прикончить Семирядова как-нибудь изощренно. К примеру, ректально. За все его пакостные проделки и за то, что водил меня за нос».

Я решил, что удирать нет смысла, и неторопливо, экономя силы, поплыл навстречу преследователям. Но и они оказались неглупы. Эти ребята знали о наличии у меня оружия и разошлись в стороны. Потом, приблизившись на расстояние прицельного выстрела, мальчики стали использовать мою тактику – нырять и передвигаться под водой.

Прикрывая рукой глаза от прямого света, я щурился, но своевременно приметить их появление на поверхности все равно не мог. Только услышу всплеск, повернусь, нащупаю взглядом голову и подниму пистолет – цель снова исчезает.

«Ладно, – решил я. – Тогда и мы поступим по-другому».

Вода в реке, протекавшей через Петровск, была отвратительно мутной, но, по крайней мере, не безнадежно черной. Я погрузился в нее с головой. Теперь автомобильный свет, наоборот, помогал мне. Он пронизывал верхний слой воды, и я смог бы различить темные человеческие силуэты с четырех-пяти метров.

Я двигался наугад, изредка всплывал, прочищал легкие и вновь нырял, держа пистолет наготове.

На одном из специальных занятий по стрельбе инструктор произнес интересную фразу, накрепко засевшую в моей памяти: «Один выстрел под водой способно произвести любое оружие – и хорошее, и плохое. Плохое после разового применения смело выбрасывайте – второго выстрела его ствол не выдержит. Хорошее еще послужит».

Мне позарез требовался этот единственный выстрел. Во-первых, я не был уверен в исходе поединка. Работа в сухопутных странах Азии и Африки не научила меня бороться за жизнь в воде. Во-вторых, я понятия не имел, сумею ли добраться до берега. Не знал и того, что ждет меня там.