Андрей Воронин - НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ

- Поехали!

Парни дружно опорожнили стаканы, привычно занюхивая хлебом.

- И кем ты устроился?

- А никем! Работы тут, в городе родном, никакой… Словом, покумекали мы тут с парнями, кстати, здесь еще трое, которые из Афгана вернулись, и решили начать бизнес. Сначала по мелочам - тот же сыр да масло на Россию гнали, а оттуда шмотки возили, потом в Польшу. Не поверишь - три сотни стаканов "малиновских" на базе взяли по тридцать копеек за штуку да кастрюль несколько десятков.

Ну, водки еще захватили… А, вспомнил, и пару фотоаппаратов купили. Да… Так привезли с хлопцем одним каждый по видак. За один рейс. Не слабо, а? Во, время было когда-то!

- Вспомнил ты, однако…

- А потом, дорогой мой старший лейтенант", стали мы тачки из Польши гонять. Познакомились случайно с одним чудаком, поляком. Так он покупал их в Германии, перегонял под Варшаву, там мы с ним рассчитывались и сюда гнали. Вот тогда дела у нас пошли - ты бы видел! По триста баксов чистого навара с машины - как не хрен делать.

- Обалдеть… - Банда Почувствовал, что уже выпил достаточно много, и сел прямо на траву, почти под стол, уставившись на ночное звездное небо. - Здорово у вас здесь, Олежка!

- А то!

- Давно мне так хорошо не было.

- Раньше приезжать надо было, Банда. Я уж не знал, где тебя и искать-то. Последний раз написал, что увольняться собираешься, и с тех пор - ни слуху ни духу… Не, я не понял, ты мне вообще расскажешь что-нибудь? Откуда "точило" такое пригнал?

Где "пушки" взял, притом такие крутые? В армии ты сейчас? Или в мафии, в натуре?

Вдруг он замолк и как-то подозрительно прищурился, приглядываясь к Банде:

- Слышь, Банда, а может, ты меня трясти приехал, а? Может, ты на Быка работаешь? Я ж ему, подлюке, сказал, чтоб в этот город больше не совался!

- Да ты что?! Охренел, что ли? Сам ты бык бешеный… Сам же в гости Звал!

- Ну извини, Банда, - Востряков сразу же взял себя в руки, и в его голосе прозвучало самое искреннее раскаяние.. - Не обижайся. Черт-те что показалось…

- А ты чего - и впрямь зажирел?

- Так… Здесь магазин, по району пара лотков… Машины на Киев и на Харьков ставим… В Эмираты, Турцию, на Москву и в Питер ребят посылаю… Тут, ты пойми, городок маленький, люди сплошь бедные. Им что - горилку да цигары, ну шоколадку детям. На этом не разбогатеешь, поэтому мы всякие варианты ищем, работаем по многим направлениям.

- Ну так молоток! Правильно, Одежка, - Бондарович сказал это задумчиво, Как будто вспоминая что-то свое, личное, и от внимания Вострякова это не ускользнуло. - Надо брать жизнь за горло. Иначе нельзя теперь, а то она, проклятая слишком крутой в последнее время стала…

- Слышь, я серьезно - ты про себя-то расскажи, - настойчиво вернул Востряков Сашку к предыдущему их разговору. - Ты это… В общем, ты ж не бойся, если что, я ж тебя не сдам, черт побери.

- Я знаю, Олежка. Потому, собственно говоря, к тебе и приехал, - Банда сказал это так просто и так уверенно, что у Вострякова подозрительно екнуло сердце, как будто предчувствуя беду. - У меня ж кроме тебя, на всем белом свете больше никого и нету.

Он замолчал на несколько минут, и Востряков сидел молча, не встревая, понимая, что Сашка собирается с мыслями, не зная, с чего начать.

- Из армии я ушел. Уволился к чертям по собственному желанию. Надоело. Ты представь: по ящику показывают - Громов последний выходит из Афгана. Все, мол, за его спиной советских солдат больше нет. Прикрыл героический генерал отход нашего ограниченного контингента собственной задницей… Не, мужик он нормальный, я ж ничего не говорю, - Банда заторопился, увидев протестующий жест друга. - Только ж репортаж этот мы, разведбат наш, в Афгане еще смотрели… Кому я, в натуре, объясняю! Сам понимаешь, сколько парней его торжественный выход обеспечивали. И сколько времени мы еще в Афгане мудачились, когда генералы уже докладывали в Кремле об окончании войны.

- Да уж, представляю…

- Нет, ты даже представить себе не можешь!

Кинули нас, как котят бесхозных, в песках этих траханых! Мол, пока разберемся, кого куда, надо пожить немного в полевых условиях. Это ясно. Но чтоб условия эти - да на полгода, а? Как скоты последние, все время в палатках. Каждый день - макароны с тушенкой. Вода - и то за счастье. Мужики к женам своим, к детям рвутся - хрен на рыло! "А кто будет технику охранять-сдавать-передавать?" Мне-то, сам понимаешь, рваться особо некуда было, но так все это осточертело! Уволился - и точка. Чеки последние подытожил - и на. Москву.

- И правильно!