Герда Грау: Анубис

— В чем дело, Эндрюс? — спросил Лаудер, не отрываясь от винного разнообразия, изложенного на трех листах. — Подозреваете, что здешние рестораторы готовят хлебные палочки по рецептам Борджиа?

— Нет, сэр, — Гейл поспешно отвел глаза.

Пожилой официант подошел к ним со своей книжечкой и карандашом, приветливо улыбнулся сначала Гейлу, потом перевел взгляд на Лаудера.

— Что жела…

После этого он уронил карандаш, попятился и исчез в дверях.

Гейл, открыв рот, посмотрел ему вслед.

— Что с ним?

— Понятия не имею, — хладнокровно ответил Лаудер, продолжая свое чтение.

Официант появился через несколько секунд, вместе с администратором и метрдотелем, они втроем остановились на расстоянии от столика и замолчали, как изваяния.

— Извините, мы можем сделать заказ? — раздраженно спросил у них Гейл, не дождавшись никакой реакции. — Или еще подождать?

— Конечно, сэр, — пискнул администратор.

— Не хотите перейти в зал? — эхом отозвался метрдотель.

— Не хотим. — Гейл торопливо прижал локтем меню на нужной странице. — Нам спагетти болоньезе, ризотто с креветками, салат «Цезарь», сырную тарелку и…

Он хотел спросить Лаудера, какое вино брать, но тот сам произнес фразу, непонятно что означающую:

— Вилла Бланш Пикпуль де Пине.

Как ни странно, официант его понял и наклонил голову в знак согласия.

— А на десерт два капучино и тирамису, — быстро добавил Гейл.

Официант исчез, администратор и метрдотель продолжали стоять. Какой-то толстяк боком протиснулся на веранду с бокалом, чтобы усесться напротив них и тоже начать таращиться.

Гейлу стало не по себе. Он незаметно бросил взгляд на окна ресторана — несколько голов из зала были повернуты в их сторону, а кто-то даже стоял у стекла вплотную, при этом никто не разговаривал, как в завязке дешевого триллера.

— Почему все смотрят на нас? — прошептал он.

Лаудер отложил меню и проследил направление его взгляда.

— Существуют такие расстройства психики, при которых кажется, что являешься центром всеобщего внимания и манипуляций, — небрежно ответил он. — Последняя стадия рефлексии, именуемая самопоглощенностью. Один шаг до паранойи.

Гейл потер лоб.

— Можно выйти, сэр?

— Можно.

Уходя, он краем уха услышал слова Лаудера, обращенные к метрдотелю:

— Basta con questo spettacolo, per favore.

— Sì, Signore. Un momento.

Когда Гейл вернулся, в зале ресторана были опущены шторы. Плетеную ширму от ветра растянули так, что столик оказался отгороженным не только от здания, но и от части улицы. Скатерть заменили, принесли новую хлебную корзинку и даже зажгли пузатенькие свечи, что, по мнению Гейла, было уже лишним, до темноты еще два часа.

Холодная вода в туалете сделала свое дело, он успокоился. Возможно, действительно переутомился за сегодняшний день, а люди просто смотрели в окно на деревья. Что до толстяка, то он, скорее всего, перебрал спиртного и вышел посидеть на свежем воздухе.

Салат и горячее уже подали, при виде тарелки дымящихся макарон Гейл почувствовал, что находится на грани голодного обморока. Последний раз он ел в санатории, перед перелетом.

— Приятного аппетита, сэр.

— Одна просьба, Эндрюс.

Гейл удивленно вскинул глаза.

— Поскольку мы теперь напарники, и, как я уже сказал, вашим начальством я больше не являюсь, перестаньте употреблять слово «сэр» при каждом обращении ко мне.

— Хорошо, сэр.

Гейл снова взялся за вилку, но Лаудер прижал его руку к столу.

— Эндрюс, я понятно выразил свою мысль? — уточнил он.

— Да, сэр.

Ответ вырвался раньше, чем Гейл его осознал.

— Так, — медленно сказал Лаудер, отпуская его руку.

Он отодвинул тарелку Гейла в сторону, вытащил у него из пальцев и отбросил туда же столовые приборы, жалобно звякнувшие. Гейл проводил их глазами, незаметно сглотнув слюну.

— Попробуем еще раз, — предложил Лаудер. — О чем я вас только что просил?

— Не говорить слово «сэр» при обращении к вам, — послушно повторил Гейл.

— Вы способны удержать это в голове хотя бы пять минут? Или не по силам?

— Способен, сэр.

Гейл не понял, как у него снова выскочило проклятое слово, он искренне хотел выполнить требование, но годы учебы вбили в него это обращение в отношении Лаудера насмерть, хотя со стороны это выглядело как издевка. На несколько секунд за столом воцарилась тишина.

— Эндрюс, как давно у вас проблемы с памятью? — сочувственно спросил Лаудер, принимаясь за свое ризотто. — Или с распознаванием речи?