Стивен Кинг: Я знаю, что тебе нужно

Тем вечером она расслабилась в первый раз после гибели Тони. Ощущение, что какая-то ее внутренняя движущая пружина все больше и больше ослабевает, исчезло. Она подумала, что сможет, наконец, быстро и без проблем заснуть, но сон, все-таки, пришел на сразу.

В ее и без того переутомленном мозгу роились сразу несколько не дававших ей покоя вопросов.

ЭЛИС СКАЗАЛА МНЕ... БЕДНАЯ БЕТ.

Но Элис собиралась провести все лето в Киттери, а это - в восьмидесяти милях от Скоухигэна. Хотя, может быть, она просто приехала в Лэйквуд, чтобы сходить, например, в тот же театр.

Его Корвет последней модели. Очень дорогая машина. Подрабатывая в массовке в Лэйквудском театре, такую машину не купишь. Но, может быть, у него просто богатые родители.

В ресторанчике он казала именно то, что и она сама заказала бы себе единственно, может быть, блюдо во всем меню, которое, вызвало у нее прилив небывалого аппетита.

А сигареты с ментолом? А то, как он поцеловал ее, попрощавшись и пожелав спокойной ночи - ведь она очень хотела, чтобы он поцеловал ее. И причем именно так, как он это сделал. А...

ТЕБЕ ВЕДЬ ПРЕДСТОИТ ЗАВТРА ДОЛГИЙ И УТОМИТЕЛЬНЫЙ ПЕРЕЛЕТ НА САМОЛЕТЕ.

Он знал, что она собиралась завтра домой, потому что она сама сказала ему об этом. Но откуда ему было знать, что она собирается лететь на самолете? Или что это будет долгий и утомительный полет?

Все это было очень странно и тревожило ее. Тревожило потому, что она была уже наполовину влюблена в Эда.

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО.

Как голос какого-нибудь капитана подводной лодки, спокойно объявляющий глубину, направление и скорость движения своего корабля. Именно эти слова сказал он ей, пожелав спокойной ночи и поцеловав на прощание.

Он не приехал провожать ее в маленьких аэропорт "Огэста", из которого она улетела, и она была довольно сильно удивлена тем, что очень расстроена этим. Она сидела в зале ожидания и думала о том, как, порой не заметно, один человек попадает под влияние другого - совсем как ролик перед удавом, и это становится очень трудно преодолимой привычкой, от которой не избавиться одним волевым решением, да и...

- ЭЛИЗАБЕТ РОУГЕН, - пропел приятный женский голос из громкоговорителя, - ПОДОЙДИТЕ К БЕЛОМУ ТЕЛЕФОНУ НА ПУНКТЕ МЕЖДУГОРОДНОЙ СВЯЗИ.

Она быстро нашла этот телефон и услышала голос Эда:

- Бет?

- Эд! Как я рада тебя слышать! Знаешь, я подумала, может быть, ты...

- ...встретишь меня? - рассмеялся он. - Нет, не смогу, к сожалению. Да ты вполне можешь обойтись и без этого. Ты ведь уже совсем взрослая девочка. К тому же, очень красивая. Думаю, ты прекрасно справишься и сама. Может быть, увидимся в колледже?

- Я... а, конечно.

- Хорошо, - сказал он и ненадолго замолчал. - Это просто здорово, Бет. Потому, что я люблю тебя. Я полюбил тебя с первой же нашей встречи.

От этих слов у нее просто отнялся язык, и она не могла произнести ни слова. В ее голове пронесся целый ураган мыслей.

Он снова тихо рассмеялся:

- Нет, не говори ничего. Не сейчас. Увидимся позже. У нас будет еще достаточно времени. Все время будет нашим. Счастливого пути, Бет. До встречи.

Послышались короткие гудки - он оставил ее одну наедине с белой телефонной трубкой в руке и с целым ворохом мыслей и вопросов в голове.

Сентябрь.

Элизабет постепенно, но все же с трудом возвращалась к учебе, да и вообще к жизни в колледже, как будто была оторвана от этого очень долгое время. Давал знать себя шок, пережитый этим летом. Старые привычки и навыки возвращались очень медленно. Ее соседкой по комнате в общежитии была, конечно Элис - они жили вместе из года в год с самого первого курса - так распорядился однажды компьютер, занимающийся расселением студентов. Несмотря на очень разные интересы, да и вообще характеры, они ладили между собой довольно сносно. Элис училась на химическом факультете, Элизабет на факультете обществоведения. То есть - технарь и гуманитарий, но дело не в этом. Они были сами по себе очень разными, что, однако, не влияло на их уже установившиеся вполне нормальные отношения.

После этого лета эти отношения стали все=таки несколько более прохладными. Элизабет отнесла это к тому их небольшому конфликту, который произошел этой весной по поводу ее подготовки к экзамену по социологии. И не придала этому особого значения, надеясь, что со временем все забудется и встанет на свои места.

Все, что произошло этим летом, казалось ей теперь каким-то смутным сном. Ей все еще доставляли боль мысли о Тони, и она избегала говорить об этом с Элис, но эта боль была уже не такой сильной, как прежде. Раны начинали постепенно затягиваться. Самым забавным и, вместе с тем, грустным ей казалось то, что она хорошо понимала, что когда-нибудь, спустя много лет, она будет вспоминать о Тони просто как о парне, с которым она когда-то в молодости училась в колледже.