Евгений Запяткин - Хомо сапиенс козлинус. ЗЕВСограммы

Даже берёт ротозей
Пользу от адских кругов:
Голод сближает друзей —
Сытость рождает врагов.

Мы живём на свете в вечном зуде,
Что не видно крыльев у людей:
Голуби удачнее, чем люди,
Помечают головы вождей.

Птиц не исправишь – хоть убей,
Проложен к корму их маршрут:
Тому, кто кормит голубей,
Они на голову насрут.

Пора мне стол триумфа накрывать —
Я стал светилом ярким в мире сером:
Ложусь слепым котёнком на кровать,
А просыпаюсь видящим Гомером.

Я крикнул зря: «Пора
Отправиться в дорогу!»
Свалилась с плеч гора
И поломала ногу.

Ты в век падений и полётов
Разумно всем, что есть, владей:
Рождает гордость патриотов —
Гордыня портит всех людей.

От предчувствий тяжёлых синея,
Не глядите так часто в трюмо:
Ожидание горя сильнее,
Чем пришедшее горе само.

Идут в города самозванцы из сёл,
Но, правда, не очень-то в ногу:
Дорогу ослу не уступит осёл,
А умный уступит дорогу.

Если унесёт развратный ветер,
То никто не должен огорчиться:
Лучше всех виагр на этом свете
Русский хрен и русская горчица.

Не при на сливки общества, Госдума,
Прокисшей их нет в мире ничего:
Не трогайте за яйца толстосума,
Но сумку отберите у него!

Низкий статус – не беда,
А судьба, мой друг:
Есть такие господа,
Что ужасней слуг.

Куда направить свой талант,
Не скажет нам ни дух, ни плоть:
На свете лучший консультант
И воспитатель – сам Господь.

Для гостей не жалко ничего —
Пусть себе едят после шести:
Гости существуют для того,
Чтоб порядок в доме навести.

За то, что тащат гости ложки,
Не угодив на Колыму,
У нас встречают по одёжке,
А провожают по дерьму.

С каждым днём нищаешь ты,
Но, обиды не тая,
Хоть кричи до хрипоты:
«Государство! Это я!»

Мои позиции ослабли
Под звон растраченных монет:
Кругом одни и те же грабли —
На лбу живого места нет.

Мои конечности ослабли,
И зуд в ногах давно:
Пошли мне, Боже, снова грабли,
Но только не говно!

Вся жизнь происходит у нас на бегу,
И море препятствий одних:
Встречаются грабли на каждом шагу —
Ну как не наступишь на них?!

Несмотря на боль и муки,
Хруст суставов и горбов,
Грызли мы гранит науки
И остались без зубов.

Пусть всё, как было, сохранится,
Ведь созидалось слишком сложно:
Безбожно двигая границы,
Порвать людские души можно.

В плену словесного дурмана
Юнцы и старики:
Понять нетрудно графомана
Всего с одной строки.

Недолго длится творческий роман,
Никто попасть не может в унисон:
Бессонницей страдает графоман —
Читатель от стихов впадает в сон.

Графоманы снова строят гать,
Чтоб не потонуло графоманство:
Бездарям должны мы помогать
Зарывать поглубже их упрямство.

В этом беличьем колесе
Пошатнули разум дурманы:
Графоманов ругают все,
А особенно – графоманы.

Паруса истрепались на рее,
Алый цвет растворился от соли:
Мелко плавают старые Грей,
И по центнеру весят Ассоли.

Грешной жизни вороха —
Вот залог душевной смуты.
Лишь один я без греха
Как-то жил аж три минуты.

Мечтает каждая блоха
Пойти в обход осенней стыни:
Уйди подальше от греха —
И ты приблизишься к святыне.

Блюдут закон церковные верхи,
Но не блюдёт двуличия приспешник:
Священник, отпускающий грехи,
Бывает аморальнее, чем грешник.

Пусть никто не зарекается,
Что восстанет из трухи:
Если грешник не раскается —
Не простит Господь грехи.