Алина Менькова - «Я вам пишу…»

Щебечут первоклассницы…

О юбочках и фантиках.

О песенках и мальчиках.

О двойках и пятёрках.

О стихотворных строках.

О новогодних праздниках,

О том, кто чем порадует.

На волосы их льется от солнца тёплый свет

И ничего смешнее, нужнее и важнее тех разговоров нет.

Щебечут старшеклассницы о поцелуях в августе.

О море, о свиданиях, о разочарованиях.

О дискотеке в среду,

О том, кто где обедал.

О брате, папе, личном,

Об этом и о том.

О том, кем стать им в жизни,

Чтоб не жалеть потом.

А вот тридцатилетние

Лишь на денечки летние

Встречаются с подружками,

Ведь все почти замужние.

И вновь они щебечут уже о своих детях,

Квартирах, ипотеках, косметике и спа…

Мужьях их нерадивых, любили-не любили,

Кого зачем простили, впустили, отпустили,

Женили, развелись.

О том, что в мире тесно, и сложно найти место

"Красивой не родись…" А вот пенсионерки щебечут

О невестках, о внуках и зятьях.

Они ещё активны,

Подтянуты, спортивны.

Встречаются почаще, пьют красное вино.

И что, что стали старше? В душе им 18 все равно…

Бабулечки на стульчиках,

На лавочках подъездных,

На рынках и на въездах,

Щебечут деловито о вьехавших соседях,

О "девках малолетних", О Путине и Грымове,

И кто кого лоббирует,

О Крыме и ИГИЛе*,

О вредной Украине.

О внуках, что без совести,

О влюбчивости в молодости....

Щебечут первоклассницы…

Ну чем ещё похвастаться?

За чтоб такое взяться,

Чтоб лучше всех казаться!!

Щебечут первоклассницы…

Смеются первоклассницы,

Ведь вновь пришла весна.

И жизнь такая разная,

Чудесная, и ясная

И впереди она.

*Организация ИГИЛ запрещена в РФ.

О пути в журналистику

Закончила ВУЗ. Схватила диплом.

В редакцию смело шагаю.

"Возьмите меня, я лучший собкор!"

Редактор: "А опыт-то где, дорогая?"

Проходит три года, внештатно мотаюсь

Газеты, тиви, "интернеты".

На пресс-конференции собираюсь,

Встречи, поездки, сборы, банкеты.

Работаю в штате. Московский собкор.

Лежит в пиджаке моем ксива.

Теперь журналист. Слово-топор.

Все кратко, по делу, ни точечки мимо.

Случился декрет и двое детей.

Но опыта целый вагон.

Редактор нахмурился: "Много идей?

Но дети болеют… давайте потом!"…

Дети взрослеют. Заботы, дела.

Младшенький в школу пошёл.

Танцы, бассейн, верчусь, как юла.

Пишу потихонечку в стол.

Работаю там, работаю здесь,

Ведь надо семью содержать.

Не журналист. Вдохновение есть....

Есть силы, надежды, желание писать.

Выросли дети… портфолио жмёт.

На крыльях лечу в электронное СМИ.

Теперь-то уж точно семья подождёт…

Но сухо редактор: "Стары, вы увы!»

Поздно

Ах, кому рассказать? Таки поздно…

Четверть века сорвалась на дно.

Я считала упавшие звезды.

Что считать? Упадут все равно.

Так же тихо, как с век ресницы,

Также ясно, как твоя ложь.

Все равно тебе буду я сниться,

Даже если со мною порвешь.

Ах, кому рассказать? Все так сложно…

Много надо успеть и в тон!

Перестать жить увесистым прошлым.

И скопить на полет в Габон.

Только денег на мази фрукты,

На квартплату, раздачу долгов.

Вместо пряников только кнуты.

Вместо злости отсутствие слов.

Самым режущим – равнодушьем

Ты меня от себя отделил.

И таким невозможным удушьем

К этим стенам провинций прибил.

У поэтов же рифм океаны,

Вдохновение будут искать…

Небо, горы, ущелья, лиманы…

Чтобы все уместить в тетрадь.

Альпинистам кидать канаты.

Молодым бунтарям дерзать.

Яркой лентой гореть закату.

Ну а мне горевать, горевать.

Трагедии в Кемерово

Ну вот и все? Я умираю?

На проводе мы плачем в унисон.

Горим мы, мама, в кинозале,

Мы заперты со всех сторон…

А сзади вьются ушлым змеем

Клубы чернеющего дыма…

Дверь не открыть. Но все же верим…

Придет к нам помощь. Мы ведь живы…

Ну, вот, наверное, прощайте.

Ты, мама, брата поцелуй.

Себя виною не терзайте…

Я буду рядом, не горюй.

Держались долго, как могли.

Теперь так сложно сделать вдох.

Там паника, сирены и шаги…

Но помощь где? Никто не смог…

Один бумагу подписал …

Закрыл глаза на беспредел.

Второй на кнопку не нажал…

А третий просто не успел.

Уже неважно кто… зачем …

И для чего мотает срок

Ушли в кино мы насовсем…

Им всем статья… а нам – венок.

Ну, вот и все. Я умираю.