Евгений Запяткин - Вертопрах. ЗЕВСограммы

Привязанность к людям всё шире
И трогает душу весьма:
От немца Альцгеймера в мире
Все бабушки сходят с ума.

Какой высокий был страстей
накал!
Каких объятий жаждала натура!
Я в юности из сердца извлекал
Почти что каждый день стрелу
Амура.

Не соберёшь своих костей
На самом дне в пространстве
спёртом:
Попав в пристанище чертей,
Становится и ангел чёртом.

Сдулись от песен тучи,
Хмарь сползла, как змея:
Ангелы все певучи —
Петь не умею я.

Лежал на сеновале Петька
с Анкой,
А за бугром бабьё другого
склада:
Чтоб овладеть капризной
англичанкой,
Сначала овладеть английским
надо.

Один и тот же анекдот
Один расскажет, но без глянца,
Другой – совсем наоборот,
А как же третьему смеяться?!

Режим ужасно нам претит,
Хоть есть на нём налёт морали:
Приходит волчий аппетит,
Когда еду уже убрали.

Аппетит у нас сегодня зверский —
Всё сметаем мы под майонез:
Я достал свой галстук
пионерский,
Только он на шею не налез.

В руки взяли мечи арийцы —
Нарастает грохот копыт.
Да отсохнет рука убийцы!
Да воскреснет тот, кто убит!

Земным богам не пел я арии,
Но был певцом труда:
В строю ходил я только в армии
И больше – никогда!

Хоть ты как клади на власть
По дороге к счастью,
Но асфальт ты должен класть
Кверху гладкой частью.

Попали вы в число заложников
Безверья, где все тропы мглисты,
А от родителей-безбожников
Идут и дети-атеисты.

На Руси звучит глаголица
Целый день по людям лишним:
Атеисты тоже молятся
За победу над Всевышним.

Что за вид у иностранного
бабца?!
Из одних костей корма, а нос
в говне.
Остановит хоть какого жеребца
Наша огненная баба на коне.

Тот лишь бабу, зная честь,
Зайкой кличет ловко,
У кого капуста есть
И тверда морковка.

Вести себя не надо, как простак,
Чтоб не терять достоинства
и чести:
Послушай бабу, сделай всё не так
И прячься от её ужасной мести!

Загадка или ерунда,
Мужик едва ли даст ответ.
Сказать желает баба: «Да!»,
Но говорит всё время: «Нет!»

Висит на бабе волчья шкура,
Вода и хлеб – её харчи:
Не помнят руки маникюра,
А ноги помнят кирзачи.

Природа – мудрости венец,
И ей не станешь вожаком:
Когда б у бабы был конец,
Она была бы мужиком.

Он отрастил устройство
для подружки,
Какого не представишь и себе,
А яйца, как снаряды
от Царь-пушки,
Аж землю прогибают при ходьбе.

Хотя у нас одежды пёстры
И есть ещё похабники,
Все люди – братья, бабы – сёстры,
А мужики все – бабники.

За маму и за папу есть постой —
Без лишнего жирка прекрасно им:
Своей невероятной полнотой
Обязаны мы бабушкам своим.

Было так у нас во всех веках
В общегосударственных
масштабах:
Бабы видят пьяниц в мужиках.
Мужики развратниц видят
в бабах.

Ну что вы скучно блеете,
как овцы,
И опустили свой красивый стяг?!
Давайте улыбаться, балаковцы,
И будет в нашей жизни всё
ништяк!

Шире ты глаза свои раскрой —
Расслабуха очень нам вредит:
В форме полицейского порой
На дороге властвует бандит.

Ну разве соблюдёшь тут этикет,
Когда абсурд мешается
со вздором?!
Зовут тебя во фраке на банкет,
А ты лежишь в фуфайке
под забором.

Прекрасен в нашей бане труд —
Снимайте платья, пиджаки:
В субботу бабы спины трут,
А в воскресенье – мужики.

На месте бани той,
Где женщиной ты стала,
Сегодня сухостой
Среди кусков металла.

Корм подножный ты ешь
да слушай —
Лечит музыка наши раны:
Могут слушать рожок пастуший
С восхищением лишь бараны.